— Зачем продолжать, если ты уверен в поражении?

— Затем, что он намерен пропихнуть меня в братство, — ответил Марш. — А те сведения, что я смогу раздобыть там, помогут мятежникам и через сотни лет после того, как мы с Кельсером умрем.

Вин задумчиво посмотрела во двор.

— Марш, я не думаю, что ты до конца понимаешь Кельсера. То, как он разговаривает со скаа… то, как они смотрят на него…

— Я знаю, — сказал Марш. — Это началось, когда он придумал историю с одиннадцатым металлом. Я не вижу тут причин для беспокойства. Кельсер просто играет в очередную игру.

— Потому я и не понимаю, зачем он отправляется в путешествие. Он ведь на целый месяц отойдет от активных действий.

Марш пожал плечами:

— Он оставляет целую армию, которая будет работать на него. Кроме того, ему необходимо исчезнуть из города. Слухи о нем вышли из-под контроля, и лорды начали интересоваться Выжившим в Хатсине. А если пойдут разговоры, что некий человек со шрамами на руках был замечен рядом с лордом Рену…

Вин понимающе кивнула.

— Сейчас, — продолжал Марш, — он изображает из себя какого-то дальнего родственника Рену. И этот человек должен исчезнуть до того, как кто-нибудь признает в нем Выжившего. Когда Кел вернется, то займет другое положение, будет пробираться в особняк через заднюю дверь и не снимать капюшон в Лютадели. — Марш немного помолчал и поднялся. — Ладно, основы я объяснил. Теперь тебе нужно потренироваться. Когда будешь пересекаться с туманщиками, сосредоточивайся на их алломантической пульсации. А если нам доведется встретиться вновь, я покажу тебе еще кое-что, но только при условии, что ты освоишь азы.

Он ушел с балкона, не попрощавшись, и Вин проводила его взглядом. Вскоре она увидела, как он снова подходит к Кельсеру и Рену.

«На самом деле в них нет ненависти друг к другу, — думала она, облокотившись о перила балкона и глядя вниз, во двор. — Хотела бы я испытать такое…»

Некоторое время она размышляла и наконец решила, что любовь близких родственников должна немного походить на длину алломантической волны, которую ей теперь следовало искать, — то есть на то, с чем она сейчас совершенно незнакома.

21

21

Герой Веков окажется не человеком, но силой. Ни один народ не сможет на него претендовать, ни одной женщине не удастся его удержать, ни один король не сумеет его убить. Он не должен принадлежать никому, даже самому себе.

Кельсер спокойно сидел и читал, пока лодка медленно двигалась по каналу на север.

«Иногда меня тревожит, что я совсем не тот герой, за которого меня принимают», — было написано в дневнике.