А затем время учебы кончилось, и стая вышла на большую дорогу.

Вначале были небольшие караваны. Всего по десятку рипперов, на которые обязательно кто-нибудь да клевал. Тем самым новые легионы уже обкатывались в боевых условиях, а стая зарабатывала такой необходимый авторитет.

Спустя год их путешествий по сектору и бесконечных сражений они могли выставить шесть фаланг по триста бойцов каждая и десять легионов кибов. Это уже была сила, с которой считались все банды в округе.

Слава об удачливом вожде и непобедимой стае пронеслась по приграничью, как волна. Они стали знамениты, и теперь к ним приходили люди со всего пограничья сектора. И, кроме того, сами не желая этого, они стремительно обрастали трофеями и барахлом, которое необходимо было где-то складировать и ремонтировать.

Поэтому вопрос с постоянной базой встал в полный рост, и его необходимо было решить. Но здесь была тоже загвоздка. Отстраивать базу было делом довольно затратным. Оставался вариант только кого-то подвинуть, а лучше выселить. Посовещавшись до хрипоты в малом кругу советников, вождь, не имеющий «достаточного капитала и ресурсной базы», принял очевидный вариант – захват. Осталось дело за малым. Найти «желающих» на выселение.

– Идут, – торопливо произнес Лари, суетливо отставляя бокал и проверяя, все ли готово к приему дорогого гостя.

В их сторону, рассекая людей словно «вершители», продвигалась четверка квадров. Подавляя вскрики недовольства хмурыми взглядами, телохранители в однообразных доспехах с эмблемой трех сомкнутых колец на груди шли компактной группой. Возле стола двое квадров почтительно расступились, и встречающие оказались под прицелом цепкого взгляда коротышки. В таком же дорожном плаще, но с оголенной головой, блестевшей лишенной волос лысиной, представитель одной из самых опасный гильдий сектора достал прозрачную сферу. Легкое касание – и над столом, отсекая его от звуков и цветов внешнего мира, возникла серая рябь подавляющего энергополя.

Сразу выделив Юргана, гость удостоил остальных лишь мимолетным взглядом. Словно обозначил улыбкой домашних питомцев, но с удовольствием дал бы им пинка, лишь бы не мешались под ногами. Но нельзя. Хозяин не обрадуется, поэтому приходится вежливо терпеть.

Косяку взгляд не понравился. И даже не потому, что его просто обнулили, как пустое место. Этот взгляд был как трясина. В нем плескалась тина, которая могла затянуть в глубину, утащить на дно, и там, погрязнув в дерьме, ты уже не всплывешь. Ему даже почудился запах болотной тухлятины.

Хорошо, что он был под капюшоном и не было видно лица, а то переговоры начались бы не с обмена вежливостями, а с гримасы отвращения. И тут бы всем тщательным планам пришел конец. Но этого нельзя допустить. Им нужен слишком специфический набор оборудования, который могли продать только рабовладельцы.