Он долго говорил о себе, о своей семье, о детстве, потом спрашивал о том, что повлияло на ее судьбу. Как ни странно, на это ушло несколько часов. Что можно было описать в нескольких словах, они растянули на длинный детальный разговор. Мне было так скучно, что я чуть не заснул. Лишь Гыд мешал провалиться в сон своим занудным беспокойством. И картины… Там было не все так просто с этими картинами. Потом я понял…»

«Постой, так принц говорил с Дариной о своей жизни? Он действительно рассказал ей все?»

«Тебя интересует, насколько версия, изложенная его высочеством Эльяди, расходится с официальной?»

«Да какая там официальная версия! Все, что известно о Небывалом королевстве, похоже скорее на сказку-страшилку, чем на историю государства».

«У тебя просто не было доступа к латфорской библиотеке».

Саммар фыркнул:

«Скорее, у меня не было времени на латфорскую библиотеку. И желания в ней копаться – тоже».

«Потому ты и считаешь Вильярд сказочным. Что ж тут удивительного? К слову сказать, лет сто назад не было никакого Небывалого королевства. Вильярд был самым обычным государством. Не сказать чтобы большим или слишком просвещенным. Торговали они направо и налево; временами воевали, как и все – с переменным успехом… В общем, все как у всех».

«Подожди, как это? Не может быть, чтобы всего сто лет прошло, его никто не помнит – так, как будто и не было никогда никакого Вильярда!»

«А что тут странного? Люди помнят только то, что касается их самих. Или то, что стоит помнить. Что выгодно, понимаешь? А для чего хранить память о стране, за считаные годы погрязшей в пучине бедствий? Люди чурались ее. Называли проклятой – так же, как и самого правителя. Тийчин Энер V Проклятый – ничего себе имечко, а? И это еще при жизни монарха. Он, кстати, и был отцом принца-неудачника».

«Выходит, прозвище прилипло к Эльяди не только из-за физической немощи?»

Монах отрицательно покачал головой:

«Не только. Все события, относящиеся к его молодости, носят признаки тотальной неудачи. Ну а назвать обстоятельства, при которых Эльяди Энеру достался трон, трагическими – так это, по сути, вообще ничего не сказать».

«Странно, принц – и не везет?»

«Ты действительно думаешь, что это странно?» – усмехнулся монах, и Саммар очень пожалел, что тот имеет сейчас доступ к его мыслям. Памятуя о происхождении самого Шелеста, он бы никогда не произнес ничего подобного вслух. Принц-монах – прямо скажем, везения тут тоже не много.

Чтобы перевести тему разговора, харадец быстренько выудил из своей памяти вопрос, не касающийся монаха лично: