Это была девушка, и, хотя ее лицо распухло почти до неузнаваемости, он все-таки опознал ее по блестящим темным волосам. И по тонким запястьям да маленьким кистям рук: Уэллс еще всегда удивлялся, какие они сильные.

– Прийя, – задохнулась за его спиной Кларк.

Пошатываясь, она поравнялась с Уэллсом и схватила его за руку. Впервые с тех пор как они оказались на Земле, Кларк была в таком ступоре от ужаса, что могла лишь смотреть.

Веревка, обвивавшая шею Прийи, впилась в кожу – ту самую кожу, которая всего несколько часов назад была золотисто-коричневой, а теперь посинела и пошла пятнами.

– Надо ее снять, – сказал Уэллс, хотя знал, что Прийе уже ничем не помочь.

Сделав неуверенный шаг вперед, он понял, что Саша уже взобралась на дерево.

– Дай нож, – сказала она, ложась на ветку, и, увидев, что Уэллс не шевельнулся, скомандовала: – Быстро.

Подойдя ближе, Уэллс вытащил из кармана нож и бросил Саше, которая поймала его одной рукой, молча перерезала веревку и бережно спустила тело на землю.

– Как ты думаешь, она это… сама? – спросил, отворачиваясь, Уэллс.

Кларк протянула руку к посиневшей шее, чтобы проверить пульс, которого, как они все понимали, быть не могло.

Спокойная, работящая, отзывчивая, стойкая Прийя. Что заставило ее так поступить? Невыносимая тоска по дому? Или она предвидела, что сотне все равно не выжить? Уэллс ощутил, как к ужасу примешивается чувство вины. Может, он сделал недостаточно, чтобы она чувствовала себя защищенной?

– Нет, – дрожащим голосом сказала Саша. Она уже спустилась на землю и стояла теперь в нескольких метрах от Уэллса.

– Я пока точно не знаю, – не сводя с Прийи глаз, сказала Кларк. – Я должна еще подумать об отметинах у нее на шее, о положении веревки… – Она вдруг замолчала. Уэллс понимал, что роль коронера ее не прельщает.

– Это не самоубийство, – сказала Саша, на этот раз более твердо.

– Откуда ты знаешь?

Кларк наконец отвела взгляд от тела и посмотрела на Сашу. Она то ли была недовольна тем, что ее медицинские знания подвергаются сомнениям, то ли возмущалась, что в их горе вторгается кто-то посторонний… Уэллс не мог сказать точно.

– Ее ступни, – тихо сказала Саша, указывая на них рукой.

До этого момента Уэллс не замечал, что Прийя боса. Он шагнул вперед и, прищурившись, пытался понять, о чем говорит Саша. На ступнях были отметины, которые Уэллс вначале принял за разводы грязи. Но, наклонившись, он понял, что там вырезаны буквы.

– О боже мой! – воскликнула Кларк.