Впрочем, сильнее всего тревожило вовсе не это. Уэллс покрылся мурашками при мысли о своей подруге Прийе, которую жестоко убили и оставили висеть на дереве. Все ребята считали, что это, конечно, дело рук наземников – тех самых, которые убили Ашера. Однако некоторые детали произошедшего в тот страшный день не укладывались в подобную версию. Прийю нашли висящей на веревке, которая совершенно точно была из лагеря сотни, вырезанные на ее ступнях буквы странно напоминали те, что написала на одном из надгробий Кендалл. Казалось, их начертала одна рука.

Какая-то часть Уэллса считала, что это просто паранойя, возникшая на почве многочисленных драматичных событий, но другая часть требовала не спускать с Кендалл глаз.

Сейчас Кендалл стояла, склонившись над одним из бочонков. Рядом никого не было.

– Привет, Кендалл, – окликнул ее Уэллс, стараясь, чтобы его голос звучал ровно.

При звуке его голоса Кендалл подскочила и обернулась, надевая на лицо широкую улыбку.

– Ой, Уэллс, привет, – без запинки выпалила она.

– Что случилось? Зачем тебе понадобился бочонок?

– Ни за чем. Просто смотрю, сколько там воды. Феликс как раз их перекатывает, а я понять не могу, как ему это удается, когда там столько воды.

– Это нетрудно, если катить под определенным углом, – ответил Уэллс. – А почему тебя вообще заинтересовал уровень воды?

Кендалл посмотрела в небо и согнула руки в локтях, словно подставляя ладони под водяные капли.

– Непохоже, что сегодня будет дождик, вот я и решила посмотреть, хватит ли нам воды.

Уэллс внимательно разглядывал ее лицо, в котором ему чудилась какая-то фальшь. Казалось, будто наивный голосок и острый взгляд Кендалл принадлежат двум разным людям и лишь случайно сошлись в одном человеке.

– Ты там что-то искала?

Кендалл прыснула:

– Это в бочке-то? Нет. С чего бы?

– А зачем тогда ты сунула туда руку?

– Уэллс, я не понимаю, о чем ты. Не совала я туда ничего!

Она сузила глаза и поджала губки. На короткое мгновение, столь короткое, что Уэллс даже засомневался, не привиделось ли ему это, невинное и сконфуженное выражение ее лица стало холодным и расчетливым. Потом ее глаза снова широко раскрылись, а на губах появилась застенчивая улыбка. Кендалл пожала плечами:

– Уэллс, я прямо не знаю, что тебе сказать. Я в бочонок не лазила. И мне пора на охоту, сейчас наша смена.

Прежде чем Уэллс сказал хоть слово, она развернулась на пятках и поспешила к центру поляны.