— Адмирал, последняя сводка с Цитадели!

Бинг хмуро буркнул:

— Докладывай.

А офицер связи затараторил:

— Геты смогли продавить линию турианских кораблей и прорваться к станции. Диспетчерская служба сообщила, что запущен какой-то протокол суперадмина, они не могут его отменить или заблокировать, станция начинает раскрываться. Флот пытается сковырнуть линкор, но геты словно обезумели, сэр, это прямая речь и, не считаясь с потерями, полностью закрывают его.

А я сидел тихонько в углу, стараясь не путаться под ногами офицеров мостика, и думал: «Накаркал ты, коммандер, ой накаркал».

Райтерн, которому, похоже, доложили тоже самое, с сомнением вымолвил:

— Ну, по крайней мере, там у нас сорок тысяч солдат на самой Цитадели, — видимо он пытался найти хоть что-то хорошее, в этой ситуации.

Следующая сводка, через пятнадцать минут, рассеяла и эти надежды.

— Линкор внутри, станция закрылась и заблокирована, флот не может проникнуть следом за ним. Гет выпустил не менее ста тысяч мобильных боевых платформ разных типов.

— Чёрт, их сметут, — не сдержавшись, произнёс кто-то.

По мигом помрачневшей морде турианского командующего, стало понятно, что с такой оценкой ситуации он вполне согласен.

Тут меня торкнуло. Озарение, мать его. Я подорвался из своего угла, на ходу выстраивая пришедший в голову план.

— Контр-адмирал, адмирал! — я без лишних слов вклинился в разговор. — Сколько у нас наличных сил десанта?

Бинг глянул на меня с сомнением, чуть помедлив, произнёс:

— Два батальона, не считая средств усиления.

— Это тысяча, — резюмировал я. — А у вас?

Райтерн хмыкнул, почесал когтем правую мандибулу, но ответил:

— Стандарт для ударного флота Иерархии.

— Это? — уточнил я.