За волной воздушных беженцев из страны Раши хлынула волна наземная, верхом на поездах, на автомобилях и пароходах, — да и вообще кто на чем смог, и на старых мотоциклах с колясками, даже на телеге, запряженной лошадью или верхом. Здесь повезло тем, кто рванул в Европу, хотя границы соседние страны перекрыли наглухо, и подтянули войска, вначале пропускали тех, кто прихватил с собой кругленькую сумму в заграндензнаках и золото, чтоб смогли себя прокормить на чужбине. Но толпа желающих как на дрожжах росла, такое количество желающих старушка Европа принять не была готова, — тогда просто посрать негде будет пристроиться, все дырки эти беженцы забъют. Границы перекрыли окончательно, а тех, кто ломанулся напролом, отстреливали как бешеных собак, здесь тоже отличались группы переодетых русских десантников и спецназовцев.

Некоторые из них ночами прорывались с боем и уходили в тылы Евросоюза, и в дальнейшем устраивались на работу в Иностранный легион или в русскую мафию, до конца жизни потом почти никто не доживал, часть беженцев сдуру попыталось перейти через китайскую границу и найти спасение, но им навстречу шел такой вал китайских войск, что просто всех элементарно вбили в землю и затоптали.

Европейская часть накрылась радиоактивным смогом, и покруче десятка Чернобылей, все ближние страны приграничья достало тоже, русские хиросимчики стали вымирать, и кто словил дозу побольше, значит двигал кони пораньше, а кто заполучил дозу поменьше, то соответственно попозже или производил на белый свет мутантов, что тоже не подарок, особенно если это русский медведь. Вот и начались страсти господни судного дня, поперли как из жопы изобилия волки-мутанты, короткохвостые крысы-мутанты и прочие кровожадные и хищные звери, во главе с медведем-мутантом. И даже вся лесная мелочь, клещи и комары превратились в маленьких ядовитых убийц, и укус нескольких экземпляров равноценен по эффекту с укусом гадюки или даже кобры.

После Большого Взрыва пошла не жизнь, сплошная малина, да с отключением электричества вся русская цивилизация сразу ухнула во тьму каменного века, и особенно все это типично для больших городов. Ведь они сами по себе представляют из себя большие каменные джунгли по типу построек, а кто не слинял за кордон, те начали тупо пробовать выжить, но это занятие бесперспективное для изнеженных городских жителей. Спаслись только те немногие, кто имел земляные деревенские корни и вновь вернулись в деревни, там еще кое-как, по старинному жизненному укладу стали тихо влачить примитивную жизнь на грани сельского гламура. А вот тот кто был гламуром городским, долго не протянули, по инерции потусовались еще некоторое время в привычных занятиях, но быстро сникли и скисли, ввиду неприспособленности к суровой действительности.