— Я вижу тьму внутри Империи. Как можно ее не видеть?

Он накрутил на палец одну из ее прядок, и игривый жест резко контрастировал с тяжестью его слов:

— Если ты ее видишь, то я не понимаю, как ты можешь по-прежнему служить Империи только потому, что много лет назад, не зная всей правды, принесла присягу.

— Никто никогда не знает всей правды. И поэтому клятвы что-то значат. Иначе хранить их было бы слишком просто, разве ты не понимаешь? Мы смотрим в неизвестное нам будущее и обещаем хранить верность независимо от того, что произойдет, — вздохнула Сиена. — Моя клятва имеет значение для меня, но это не единственная причина, почему я остаюсь на службе.

— Тогда почему?

— Потому что Империя — больше, чем пороки и жестокость. — Ей тяжело было говорить, но Тейн заставил ее быть честной с самой собой. — Это еще и Сила, что удерживает Галактику от погружения в хаос, как это было во время Войн клонов. И на каждого мелкого коррумпированного чиновника приходится кто-то вроде Нэша Виндрай-дера, который искренне пытается поступать правильно. Если хорошие люди уйдут, разве это не сделает Империю еще хуже? Разве мы не должны остаться, чтобы изменить Империю, если можем?

— Все такая же оптимистка. — Тейн заколебался, прежде чем спросить: — Как Нэш?

— Сейчас лучше. В первый год после Алдераана было трудно, но он выдержал. Думаю, что он все еще одинок. — Сиена вспомнила ночь, когда Нэш предлагал ей отправиться в постель, а она отказалась. Тейну ничего этого не нужно было знать. — Он вспоминает о тебе время от времени. Ненавижу, что он вынуждает думать, что ты мертв.

— Я тоже.

Они лежали какое-то время в тишине, ее голова покоилась на груди Тейна. Сиена вспомнила те первые несколько месяцев в Академии, когда они все были так доверчивы, так уверены в своем месте в Галактике. Неужели прошло всего шесть лет? Казалось, пролетела целая жизнь.