— Сиена, ты, похоже, не согласна. — Нэш говорил вроде бы беззаботным тоном, но девушка заметила, как внимательно он смотрит на нее. — А что думаешь ты?

Сиена почувствовала, как промокает от пота рубашка на спине.

— Я думаю… я думаю, что если мы создали «Звезду Смерти», то планируем использовать ее. Еще один мир погибнет, как Алдераан.

— Ни за что, — усмехнулась Берисс. — Когда станцию достроят и все о ней узнают, никто никогда не выступит против Императора. Восстание рассеется. Вот увидишь.

Несмотря на мучительные сомнения в имперской тактике, Сиена верила, что верховенство закона всегда лучше хаоса, даже если закон суров. Но то, о чем говорила Берисс, не имело никакого отношения к верховенству закона. Это было царство страха и, следовательно, тирания. Даже самые темные зверства Войн клонов и рядом не стояли с уничтожением обитаемого мира.

И что же это значило? Что Сиена боится говорить об этом вслух даже с самыми близкими друзьями?

Она пыталась найти нужные слова, чтобы заставить их понять:

— Когда Алдераан был разрушен, мы думали, что вынудим Восстание сдаться. Чтобы предотвратить эту войну. И в итоге воюем уже три года. — («Если уж такой циник, как Тейн, может восхищаться лидерами повстанцев и следовать за ними, Альянс не исчезнет так легко, как вы думаете».) — Разве вы не видите? Эта тактика не работает. Если станция не используется для защиты граждан Империи от войны, то чем можно оправдать ее существование?

Нэш выпрямился, сузив глаза. От его голоса пробирал озноб.

— То есть Алдераан был разрушен напрасно? Ни за что?