Наконец, незваный гость показался, заставив Ёрмунганда вновь распахнуть глаза, с легким любопытством разглядывая своего врага. Ничего особенного, если честно — тощая фигура, старый полосатый свитер и засаленные черные брюки да широкополая шляпа на голове. Разве что лицо… нет, это даже лицом было сложно назвать — один большой ожог. Из оружия — только толстые кожаные перчатки с длинными металлическими когтями, тоже будто вечность пролежавшими в огне.
— Не люблю змей, — вместо приветствия просипел незнакомец. — Детишки повкуснее будут.
Вступать в диалог дракон не стал — у него был свой способ отвечать на глупости: плюнул белым огнем, заставляя уродца в свитере резво прыгнуть в сторону, избегая встречи со смертью. Судя по рассерженному шипению, радушная встреча ему не понравилась… надо думать, с такими-то ожогами.
Еще один огненный плевок, заставивший врага резко отпрыгнуть в сторону… и рывок вперед на пределе возможностей, до хруста в суставах и острой стреляющей боли, удар когтистой лапой, похожий на человеческий жест, сметающий мусор со стола.
Не то, чтобы он ожидал мгновенной победы, но вот того, что удар просто пройдет сквозь противника — точно не входило в его планы. На краткий миг, немного провалившись вперед, он увидел прозрачный пепельно-серый силуэт все в том же дурацком свитере и шляпе.
«Призрак!» — с удивлением подумал Великий Змей. — «Давно я таких не встречал…»
Враг не простил ему ошибки. Вновь проявившись в материальном мире, он наотмашь ударил его по морде когтями на правой перчатке, оставляя четыре глубоких борозды на прочной чешуе, а второй — потянулся к толстой цепи, болтающейся на шее, а точнее — к небольшой шкатулке, где дракон хранил осколок.
Зря он это сделал. Надо было атаковать, пока был шанс, перехватить инициативу, использовать свое преимущество в маневренности, чтобы зайти за спину или, того лучше, под брюхо, где чешуя была наименее прочной… Но призрак этого не сделал, а потому поток белоснежного пламени, вырвавшийся из распахнутой пасти Великого Змея, поглотил вновь ставшую полупрозрачной фигуру целиком и огненным ковром растекся по полу, на короткие несколько мгновений ярко осветив погруженную в ночь залу.
Истошный вой призрака был для Ёрмунганда лучшей наградой. Вид идущей рябью тощей фигуры в безвкусном свитере — самым приятным зрелищем за последние несколько десятилетий.
Тем не менее, это была еще не победа. Призрак мигнул — и пропал, растворился в темноте, укрытый какой-то высокоранговой маскировкой. Вновь зазвучала дурацкая считалочка, а давление на разум усилилось еще больше, заставляя дракона скрипеть зубами от мутного, неопределенного беспокойства, навязчивого и бессмысленного.