Тот был совершенно спокоен. Казалось, его совершенно не волнует внезапный, если можно так выразиться, приход генерала от госбезопасности, прихватившего к тому с собой почти три десятка человек. Он смотрел на него и просто ждал, что последует за этим.

— Товарищ вице-адмирал, прошу вас сдать свое оружие и проследовать вместе со мной, — после прозвучавшей фразы установилась полная тишина. — В соответствие с распоряжением народного комиссара государственной безопасности вы задерживаетесь для выяснения обстоятельств…

— Что это такое? — скрипучим голосом спросил генерал-майор Щербаков, командующий 14-й армией. — По какому праву товарища Головко арестовывают? — он встал со своему места и с вызовом посмотрел на Шикиту. — Я немедленно позвоню товарищу Сталину. В преддверии крупнейшей военной операцией, от которой зависит судьба всего Советского Заполярья, арест командующего Северным военно-морским флотом, лично я считаю, настоящей вражеской диверсией, направленной на снижение боевой эффективности наших войск.

…Между тем, надо ясно понимать, что такой демарш генерал-майора Щербакова, явно направленный против представителя наркомата государственной безопасности, был в той обстановки отнюдь не фантастичным. К 1942 г. плеяда старшего комсостава если не забыла, то совершенно определенно оправилась от последствия репрессий 37-го годов и тот физически въевшийся в них страх перед НКВД стал существенно меньше. Более того последние серьезные победы советской армии, которой удалось практически по всему фронту отбросить войска противника за пределы границы СССР, явно внушили генералитету уверенность в себе… (В связи с этим подобное пререкание и попытка апеллирования к Сталину, как верховному судье во всех мало мальски значимых делах, вполне могла иметь место — от автора).

Рядом с Щербаковым поднялся и командующий Карельским фронтом генерал-лейтенант Фролов, по слуха имевший в верхах очень крепкие связи. Выражение его лица также говорило о явном несогласие с позицией Шикиты.

— Поддерживаю, — буркнул он, наклоняя лобастую голову вперед, словно собираясь буравить воздух перед собой. — Надо позвонить товарищу Сталину и во всем разобраться, — это сказано было таким категоричным тоном, будто остальные присутствующие были его непосредственными подчиненными.

— Товарищ генерал-лейтенант, — повысил голос Шикита, повернувшись к новому оппоненту. — у меня распоряжение народного комиссара государственной безопасности сопроводить вице-адмирала Головко в управление и я никому не позволю мне указывать! Вам ясно?! — уже не сдерживаясь, во весь голос рявкнул он. — Я еще раз прошу сдать личное оружие и проследовать со мной, товарищ вице-адмирал, — он обернулся, чтобы отдать приказ сопровождавшим его бойцам и застыл в этом положении.