– Готовы говорить?

– По словам моего слуги, я говорю с года и довольно успешно, так что, думаю, да, готова.

Я получила короткий, но сильный пинок в бок.

– Ты знаешь, кого ты пнул, ублюдок? – пора бы генам Морганов заткнуться, но инстинкт самосохранения им был явно чужд.

– Прекрасно, знаю, принцесса, – еще один удар сильнее предыдущего.

Черт!

– Когда я выйду отсюда, я сломаю тебе обе ноги, сволочь, – прохрипела я, едва отдышавшись.

– Серьезно? А руку? – и он врезал мне по лицу.

– Бойлд! Прекратить!

Я открыла глаза и посмотрела прямо в лицо смертника.

– Я тебя запомнила, ублюдок…

– Бойлд! Вон отсюда!

Я снова закрыла глаза. Я устала. Я не ела не знаю сколько времени. У меня была уже полная дезориентация.

– Поднять!

Меня подняли с пола. Ноги подкашивались, раненая нога болела и не давала вставать на ступню. Голова звенела, и я с трудом соображала. Меня усадили на стул. Руки опять застегнули за спинкой стула. В камеру вошел Ланкастер, я узнала его одеколон.

– Прикрываешь белоснежным платочком нос, Ланкастер? – спросила я, не открывая глаз. – Настоящая война не для тебя – боишься запачкать свои нежные ручки.

Прямой четкий удар выбил мне плечо. Проклятье! Я чуть не задохнулась от боли. Но искры в глазах померкли, дыхание восстановилось. Я открыла глаза. Открыла, насколько смогла. Один глаз затек. Так и есть, стоит, держа платок у носа. Я усмехнулась разбитым ртом. Бьет другой, уже не Бойлд.

– Тебя я тоже убью, – пообещала я парню, тот быстро оглянулся на хозяина, я продолжила: – Любишь бить женщин, Ланкастер? Чертов извращенец. Как подумаю, что ты мог стать моим мужем, меня аж выворачивает…

Снова кивок и снова удар. Кажется, ребро только что воткнулось мне в легкое.

– А еще я найду твоих родных, и им будет так же хорошо, как и мне сейчас, – снова сказала я, глядя в глаза тому, кто меня бил. – Что ты хочешь, позор своего клана? – я опять обратилась к Ланкастеру.