В поле за мостом люди и эльфы встретились. Куда-то пропал страх и недоверие, память о минувшем конфликте. Все радовались, обнимались. Понуро брели, строясь в колонны, обезоруженные, избитые орки.

Венк первым покинул штаб командования эльфов. Прорвавшись сквозь ряды и колонны, грязь и заваленный трупами берег, генерал подъехал к рыцарям. Некоторые из них узнавали молодого Орханси, отдавали честь. В то же время к Улафию вернулся Ивор. Он привез гнома, который явно заслужил сегодня звание героя и хотел на славу погулять в честь этой победы. Он вовсю рассказывал о своих подвигах – в его трофеях было два генеральских бунчука орков.

– Храбрец, – похлопал гнома по плечу Улафий. – Такое побоище, а в отряде ни одного убитого, за это больше всего хвалю!

– Ну, так как гроссы пошли по тропе, мы поняли – дело дрянь. Сами отступили, но волколаков тогда уже полегло, наверно, с полсотни…

– А сколько гроссов увели орки?

– Не знаю. Штук пятнадцать проползло, может больше.

– С воздуха тоже говорили, ушло больше половины, – доложили генералу.

– Плохо, упустили многих, но все равно это победа! Надо устроить совет с Велеском и подумать, что делать дальше. Мы на территории Эрафии, и пленных я предлагаю передать в его руки. Нам они лишь обуза…

Генерал забрался на подведенного белого единорога и отправился осматривать поле боя. Гримли тем временем привстал и, покинув на время своих друзей, пошел вниз с холма. С ним пытался увязаться Марк, только что пробравшийся сюда из госпиталя, но юноша лишь махнул рукой.

Гримли заметил яркое голубое пятно, двигавшееся неподалеку от знаменосцев с флагами Эрафии, пересекавших мост, обозначая продвижение армии Велеска.

Она тоже почувствовала будто толчок в плечо, обернулась. Эльфы шли в одну сторону, рыцари ехали в другую. Холм над болотом, сосны, тент… и маленькая фигурка – отделилась от остальных идет сюда, к ней, к ней… Это Гримли! Аделаида спрыгнула с седла и сперва пошла, потом быстрей, быстрей побежала ему навстречу. Наступала на грязные доспехи и изрубленные щиты, подол платья был испачкан, но это было неважно. А ему уж тем более. Они сшиблись, как бойцы во время сражения, яростно и сильно схватили друг друга.

Их любовь была много сильнее недавно царившей здесь ненависти. Гримли схватил ее и, оторвав от земли, закружил, порой сам отрываясь от земли. И чудо – те раненые, кто был неподалеку от них, будь то люди, эльфы или гоблины с орками, чувствовали себя лучше. Кости срастались, раны рубцевались и затягивались. Весь мир возлюбил в тот момент белый маг, и это отозвалось на каждом, кто был рядом. Адель плакала, что-то шептала ему на ухо, сбивалась, шептала вновь – что ни на миг, ни на миг не сомневалась и всем сердцем верила, что он найдет ее!