— Ничего себе…

— Чушь, — сердито возразил Хенрик, постепенно приходя в себя. — Не делайте из меня идиота. Я отлично видел, что Рамирес утонул. Но… это и вправду был он. Я его узнал.

— Ты просто увидел кого-то в темноте, — сказал я, — и решил, что это — Рамирес. Может, нас кто-то преследует. Я и сам это чувствую.

— Как можно чувствовать, что тебя кто-то преследует, Олаф? — спросил Карс.

— Не знаю, дружище. Но мне целый день казалось, что кто-то наблюдает за нами.

— А! — воскликнул Хенрик. — Тебе тоже?

— Что значит «тоже»?

— Я не хотел говорить. Думал, это мне мерещится.

— За нами все время следить, — безразлично заметил индеец, — следить, как только мы выходить в лес.

— Что ж ты сразу не сказал, дурья голова?

— Какой есть разница? — невозмутимо ответил Чоро. — Вы сюда идти. Вы с ними говорить. Если они не хотеть говорить, они вас убивать.

Хенрик, которого страх и ярость довели до белого каления, подскочил к Чоро и встряхнул его за плечи.

— Ты нарочно затащил нас сюда, сволочь? Чтобы перебить по одному?

Я оттащил его.

— Хенрик, не болтай ерунды. Мы отлично знали, на что шли. Да он и не скрывал, что тут опасно.

— Не доверяю я этому дикарю, — твердил Хенрик.

— Ты никому не доверяешь.

— Вы мне тоже. Так и будете утверждать, что я никого не видел?

— Принять в темноте куст или просто клочок тумана за фигуру человека не так уж трудно, — сказал наконец док, — особенно если учесть, в каком мы все состоянии…

— Той ночью все мы точно что-то видели, — возразил я, — и это был человек. — И неуверено добавил: — Во всяком случае, нечто похожее.