По предписанию уже сегодня я должен был прибыть в управление в Москве, то-то такая спешка, и принять назначение, узнав, на какой фронт меня отправляют. То, что в резервную армию направят, я уже не верил, капитан имел связи и такого не допустит. Нас провожали, когда мы грузились в три машины: строй курсантов, играла бравурная музыка, правда, из патефона, а не живой оркестр, но спасибо и за это. Большая часть моих спутников пребывали в приподнятом настроении, но были и те, кто пытался показывать радость, пребывая в мрачном расположении духа. Эти ещё не обстрелянные.

Когда машины покинули территорию части и, слегка скользя в грязи, направились в сторону столицы, я устроился поудобнее на лавке. Мне повезло занять ее сразу за кабиной – подсуетился, вот на неё я, как и еще двое счастливчиков, облокотился. Вот тем, кто сидел по краям на нашей лавке, не так повезло: мало того, что открыты всем ветрам, хотя в шинелях и тепло, так ещё и грязь долетает из-под передних колёс. Ладно, хоть машины медленно ехали, редко грязь до кузова долетала. Но было такое, что уж тут скажешь. Кстати, вид вокруг навевал печаль, серо и тускло. Вот, когда начнёт зеленеть трава, набухнут и распустятся почки на деревьях, тогда легче будет, а сейчас тоска.

Парни громко разговаривали, обсуждая сегодняшний день, такой неожиданный круговорот в нашей жизни. Многие ещё не отошли от впечатлений, вот на них и сказывалось. Я же, стиснутый с обеих сторон с сидором на коленях, стал подрёмывать, не участвуя в этих детских играх, хотя все тут были старше меня, погодка ни одного не было. Всё же до трассы мы не успели доехать, вернее успели, только поднялись на насыпь и выехали на посыпанную щебёнкой дорогу, как нас нагнала «эмка» из школы и, сигналя, заставила колонну остановиться. Я уже понял, кто был внутри, так что, когда капитан с разъярённым видом выбрался из салона, встал, чтобы он меня видел. Тот подскочил, но не стал распускать руки, да и забираться в кузов тоже, но в течение десяти минут вербально объяснял, что он со мной может сделать и хочет, напоследок добавив:

– Всё, это война, – рявкнул он, закончив выпускать пар, и направился к машине.

Бывшие курсанты и сопровождение с большим удивлением наблюдали за всеми действиями капитана, обычно он был куда более выдержанным, а тут такое устроил. Правда, и я был вполне бойким, и острым на язык, моментально реагируя, особенно в таких вот ситуациях.

– Хорошо, война так война. Вы только, Артём Гитлерович, не забудьте будильник на четыре утра поставить.

Тот аж споткнулся, но даже не обернулся, сел в машину и громко хлопнул дверцей. «Эмка» развернулась и, спустившись с дороги, покатила обратно в часть.