К нему подошел бог весть откуда взявшийся здесь Сатер. Американец, улыбаясь, произносил какие-то важные слова. Но Романцев так толком и не разобрал, о чем тот говорит. Сатер, очевидно, понял, в каком он сейчас находится состоянии: дружески похлопав своего нового знакомого по плечу, он отправился к закрытому фургону, куда только что отконвоировали Кеннета.

— Я только что говорил с Игорем Юрьевичем, — сказал подошедший к Алексею Ураев. — Он сказал, что мы сработали вот так…

Он красноречиво продемонстрировал большой палец.

— Ты молоток, Романцев! — сказал партнер, легонько ткнув кулаком приятеля в бок. — Я всегда говорил, что ты башковитый мужик…

Когда Феликс куда-то исчез, Романцев стрельнул у одного из спецназовцев сигарету. Размял в дрожащих пальцах, прикурил от чьей-то предупредительно поднесенной зажигалки. Глубоко, до всхлипа в легких, затянулся, вобрав в себя горький, как весь этот приобретенный им опыт, табачный дым…

Подошла Лариса и осторожно обняла его сзади. Романцев поднял лицо к небу, затянутому, как ему показалось, зеленоватого цвета тучами.

Лицо его было мокрым.

Ну и что?

С неба падает снег, только и всего…