Бросало то в жар, то в холод, пальцы вцепились в ветку так, словно подо мной было не два метра, а все двести. Все три вшитых амулета горели – один зеленым, другой рыжим, третий синим.

Вот о чем говорят «могущество кружит голову». Мне очень повезет, если я не сойду с ума в первые несколько дней. Тогда полегчает. Почти вся моя сила – чужая. Амулеты. Сила убитых мной магов мысли. Сама по себе я – слабачка.

– Неправда.

Хоть ты не бросайся меня успокаивать. У меня все в порядке.

– Ты сильная. Самая сильная из всех, кого я знаю. Роггенхельма, во всяком случае, ты точно обставила. Он был бы очень слабым, если бы не я. А ты и без меня можешь многое. Да и моей силой почти не пользуешься.

Хорошо. А что ты можешь сделать? Вот прямо сейчас, в эту секунду? На этой арене по условиям конкурса.

– Убить их всех.

Я замерла.

– А что? Думаешь, они не испугаются?

Меня пробрала дрожь. У Капли есть разум, но нет души.

– Есть. Но я бы посмотрела на тебя, если бы тебе пришлось несколько столетий ждать своего хозяина, не двигаясь и не имея возможности применить свою силу или сделать хоть что-то.

Да, возможно, ей плохо пришлось. Это все равно что запихнуть человека в камеру, сделанную точно по размеру тела, в которой нельзя ни шагнуть, ни даже шевельнуться, и оставить там навечно. Только человек в таких условиях умрет, а амулет продолжит свое существование. Наверное, это ужасно.

– Образ не проси. Поверь на слово – это ужасно.

Кошмарики людей на арене меня больше не пугали. Одна мысль о том, что можно потерять возможность двигаться, словно парализовала и отключила все органы чувств.