До места добирались почти полчаса – безмозглая оболочка человека была беспомощней грудного младенца и застревала в самых неожиданных местах. Достаточно было малейшего препятствия, чтобы ввести «объект» в ступор. Сначала он даже идти не мог, но после мощного тычка в спину пробежал по инерции несколько шагов, и в нем проснулись наработанные за долгие годы рефлексы. Дальше дело пошло веселее, но все равно я порядочно измучился, пока довел опустошенное тело до облюбованного обрыва. Труднее всего оказалось не переполошить обитателей всех окрестных зарослей, но и с этой задачей я кое-как справился – пришлось постоянно контролировать «объект» органолептическим методом, то есть придерживать за плечо и задавать направление движения.

Место, которому суждено было стать декорациями для финальной сцены драмы, оказалось удобным во всех отношениях – располагалось достаточно далеко от звериных и людских троп, от наблюдения с воздуха было укрыто нависающей кроной разлапистой пальмы и представляло собой крохотный пятачок, заросший густой травой. С двух сторон площадка была зажата между типичными для местного пейзажа валунами, а с третьей заканчивалась крутым склоном, практически обрывом метров этак пятнадцати высотой. Прямо под ним начинался укромный пляж, раскинувшийся на берегу затерянной в нагромождении скал бухточки. Склон был усеян мелкими камнями и гравием вперемешку с рыжей лесной почвой, да кое-где порос чахлой травкой. Судя по всему, когда-то давно тут случился оползень. При должной сноровке здесь можно было спуститься к воде, не сломав шею, но вот если оступиться и сорваться в неконтролируемое падение – множественные переломы, если не летальный исход, обеспечены.

Прислонив бывшего «охотничка» спиной к валуну, я извлек из мешка трофеи, оставшиеся от медведя, и занялся имитацией на пятачке бурной звериной деятельности. Закончив, поставил «объект» спиной к обрыву, почти на самый его край, и резким движением отрубленной лапы располосовал комбез. «Оболочка» на такое грубое обращение никак не отреагировала. Для сущей достоверности раздиранию когтями подверглись правый рукав и обе штанины, а напоследок я еще полоснул трофейной конечностью «охотничка» по щеке. Из трех параллельных порезов заструилась кровь, но пустота из глаз «объекта» не исчезла. Спрятав лапы обратно в мешок и отступив на шаг, я резко толкнул бывшего человека ладонями в грудь. Тот с невнятным шорохом соскользнул с кромки обрыва и покатился вниз, сгребая попадавшиеся на пути камни, но уже через пару секунд шум оборвался. Выглянув из-за среза спуска и врубив максимальное увеличение, я с облегчением обнаружил «охотничка» у самой воды – выходит, не застрял по дороге. Тело изломанной куклой громоздилось на песке, его неестественно вывернутую руку накрывало мелкой волной. Судя по положению головы, пленник при падении свернул шею. Просвечивание объекта сканером вывод подтвердило – «оболочка» была мертва и стремительно остывала.