«Что захочу я? Или, может быть, только то, что захочешь открыть ты? Не лукавь, колдунья. Зачем мне твои полуоткровения, если скоро я буду знать о тебе и твоих тайнах больше, чем знаешь ты сама, и если вся твоя сила станет частью силы моей Стены?»

Исказившееся лицо скрылось в камне. Камень отсек безмолвные крики, снова застыл и обрел былую прочность.

Чжао-цзы поставил ногу на плиту, поглотившую пленницу.

Произнесено еще одно заклинание. Вычерчен в воздухе еще один магический знак… Через камень ему открылось, как Стена начинает потрошить колдунью. Утопленная в кладке пленница впадала в недомертвое-недоживое состояние. Перед ведьмой западных варваров наяву открывался кошмар Диюйя.

Великая Стена была сейчас, как великая Тропа мертвых. Только Тропа, лишенная спасительных искр, которые прокладывают путь живым и оберегают их от беспросветного мрака. Мертвая суть слуг и стражей Стены, сотни и тысячи лет назад вмурованных в кладку, вытягивала жизнь и силу колдуньи и пыталась отщипывать кусочки из ее памяти.

Чжао-цзы отчетливо ощутил боль и ужас женщины. И холодную тьму Диюйя, стискивавшую ведьму в каменных объятиях. И вялость в мыслях и членах живой лишь наполовину пленницы. Он видел множество черных рук, тянущихся к ее голове и к ее плоти. Проникающих внутрь, копошащихся там, отдергивающихся и тянущихся снова, снова, снова… Ищущих. Находящих…

Магический щит колдуньи еще действовал, отгораживая ее от посягательств извне. Но такая защита хороша для живых и против живых. А когда тобой, беспомощным и полумертвым, занимается мертвая Стена, проку от него немного. Незримый щит уже начинал крошиться и разламываться.

Теперь оставалось только ждать. Чжао-цзы не знал точно, сколько сумеет продержаться в Стене колдунья, но был уверен, что не очень долго.

Конечно, потребуется некоторое время, чтобы окончательно сломить защиту упрямой полонянки. И за этим процессом отрадно было бы понаблюдать. Чжао-цзы не отказал бы себе в таком удовольствии, но сейчас у него имелись другие дела.

* * *

Феодорлих и Огадай, наконец, закончили совещаться. Тимофей, стоя возле Угрима, напряженно наблюдал за этой парочкой.

Вперед выступил латинянский император.

– Скажите, князь, ведь расстояния для Темных Троп не имеют значения, так?

– Так, – не стал спорить Угрим.

– Значит, двигаясь по Тропе, мы можем обогнуть ханьскую Стену, сколь бы длинной она ни была, а затем…

– А зачем? – невежливо перебил его Угрим.

– Что? – не понял император. – Что «зачем»?

– Зачем нам ее огибать?

В разговор вмешался Огадай.

– Урус, ты же не можешь быть глупым настолько! – не выдержал хан. – Обойдя Длинную Стену, мы ударим по ханьцам с тыла. Или с двух сторон сразу.