Археологам до темноты удалось углубиться меньше, чем на метр, но Смолн приказал не останавливать работы и копать круглосуточно. Приближался сезон аномальной погоды, до которого оставалось уже меньше месяца и хотя, по полученным наблюдениям прошлых лет, до района котлована аномальная погода могла и не добраться, но дожди здесь ожидались обильные и продолжительные и могли нанести раскопкам много вреда, чего Смолн не хотел и потому торопил археологов.

Как только стемнело десантники, на расстоянии полусотни метров, кольцом окружили котлован. Первые часы археологи подсмеивались над этим непривычным для себя окружением, но вскоре приняли, как должное и даже начали работать более уверенно, так как теперь не приходилось постоянно оглядываться, опасаясь появления странного старика или ещё хуже – хорра.

Где-то в полночь среди десантников началась беготня. Мимо котлована промчались транспортёры. Один из них скрылся в темноте, другой остановился рядом с котлованом, но никто из него не появлялся. Смолн, в сопровождении двух вооруженных археологов направился к транспортёру, но выскочивший из транспортёра военный побежал к ним навстречу. Это оказался командир отряда.

– Мы договорились, что не будем вмешиваться в дела друг друга. – Произнёс он, останавливаясь напротив профессора.

– Я подумал, что вам, возможно, нужна медицинская помощь, а в лагере есть хороший врач. – Ответил Смолн. – По ночам здесь шастают эти ужасные твари…

– У нас есть прекрасный реаниматор, господин учёный. – Заговорил командир, не дав договорить профессору. – Прошу вас вернуться в свой лагерь.

– Как пожелаете.

Дёрнув плечами, Смолн и его спутники вернулись в лагерь археологов…

За ночь работ археологи углубились в песок ещё на два метра. Так как предмет рос в размерах, всё больше принимая очертания аэрожира и занимал всё большую площадь в котловане, то песка теперь приходилось вынимать меньше, что ускоряло работу, но за полночь начала сказываться усталость и Смолн, на пару часов, приостановил работы, которые возобновились, едва забрезжил рассвет. Когда достаточно рассвело, стало возможным в полной мере оценить уже хорошо обозначившийся, однозначно, летательный аппарат. А что это был летательный аппарат, не принадлежащий цивилизации Гитты – уже ни у кого не вызывало сомнение.

Летательный аппарат представлял собой огромный, более, чем в сто пятьдесят метров длинны неправильный овал, серебристого цвета, с обрубленной, со стороны лезвия частью. Несомненно – это был хвост, так как из обрубленной части торчали раструбы, весьма похожие на раструбы реактивных двигателей: один раструб огромный овальный и два по бокам от него, большие круглые. Спектральный анализ продолжал упорно показывать, что летательный аппарат побывал в дальнем космосе. Да и видать судьба у него была непростая, так как во многих местах на корпусе просматривались неровности, напоминающие вмятины и большие тёмные пятна, будто следы от огня. Но что это мог быть за огонь, можно было лишь гадать ,так как высокотемпературная дуга спектрометра оставляла на корпусе, едва видимый серый след.