– Как пожелаешь. – Прозвучала в голове Ирны фраза старика, какой-то безразличной интонации.

– Зачем вы преследуете меня? Во мне нет ничего особенного. Я такая же, как и миллионы других гиттов. Здесь есть более умные люди, занимающие более важные посты в иерархической лестнице нашей цивилизации. – Выпалила Ирна на одном дыхании.

Ты не поверила в мою легенду?

Озвучилась в голове Ирны колючая фраза. Она, совершенно, не поняла, толи старик спросил её, толи, просто, констатировал своё умозаключение. Она на какое-то время задумалась.

А я ведь и в самом деле не придала значения его представлению себя. Всплыла у неё мысль. Он пытается внушить мне, что он инопланетянин и что, возможно, прилетел на этом корабле. Но почему тогда он так поступил: никуда не пошёл и не сказал об этом официальным лицам, а ведёт себя очень скрытно? Есть причина для этого? Какая? А вдруг он преступник? Как мне реагировать на его легенду? А если рассказать обо всём профессору Вирту? Но поверит ли он мне, после всего, что со мной здесь уже произошло? Не посчитает мои слова бредом и не прикажет меня связать и на более жёстких условиях отправить отсюда? Может лучше помолчать? Посмотреть, как старик будет себя дальше вести? Но что-то ему ответить, всё же, нужно.

– Я ещё не решила: верить вам или нет. Я не вижу достаточных оснований ни для того, ни для другого. Я прошу вас лишь об одном – прекратите меня преследовать.

Старик вдруг поднялся и сбросив с головы капюшон, уставился в Ирну. Его жёлтые ободки зрачков ярко горели. Ирну сковал страх. Она стояла не шевелясь, уставившись в лицо старику. Шло время, но с ней ничего не происходило, не чувствовалось никакого покалывания в голове, ни какого-то другого неприятного чувства.

– Есть чувство, которое не управляется разумом, как бы мы этого не хотели, оно идёт от сердца, которому, как известно – не прикажешь. Думаю, это чувство и у вас – гиттов, такое же сильное, как и у нас – толлонов. Оно способно заставить человека, как совершить подвиг, так и превратиться в ничтожество. – Произнёс старик, чётко выговаривая слова.

Находясь сейчас очень близко к старику, Ирна впервые рассмотрела его лицо. У неё сложилось крайне противоречивое мнение о старике.

Он был достаточно высок, глаза Ирны смотрели ему куда-то в шею и ей пришлось поднять голову. Хотя кожа его лица была морщинистой, но она не была дряблой, это не были морщинки прожитых лет, а будто их кто-то искусственно создал на его лице; зачесанные назад волосы, спускающиеся ниже плеч, были несколько спутаны и неряшливы, но они были черны и блестящи; черны были и его брови, ресницы длинны и даже привлекательны; губы тонки и ярки и когда он их сжимал, то просматривалась твёрдость и воля его характера; подбородок и шея были тонки, наталкивая на мысль, что в этом человеке, возможно, нет большой физической силы, всё его тело скрывал очень широкий плащ и понять, как оно выглядит, было совершенно, невозможно, были видны лишь его удлинённые узкие руки; уши были чуть длинноваты, но, возможно, это удлинённые мочки делали их таковыми; несколько неестественно выглядел нос старика – он был прямым и длинным и его кончик, загнувшись вниз, неприятно нависал над его верхней губой, делая его лицо, если не уродливым, то с какими-то элементами мистики; но самыми необычными на его лице были глаза. Ирне, наконец, удалось понять их необычность – они были птичьими и жёлтый ободок вокруг зрачков, тоже был птичьим.