Капитан вспомнил, как на него смотрела Аня – каким-то особым взглядом, немного наивным и одновременно восхищенным. И тут же перед глазами возникла его Лёнка, с грустью и укором в глазах, но в то же время с таким пониманием, словно хотела сказать, чтобы он не ставил крест на своей жизни и шел дальше. Но чувствовал ли он в себе силы, чтобы идти? В круговерти последних дней совсем не оставалось места для грусти и воспоминаний, но стоит успокоиться и остановиться, как в груди опять появляется та щемящая пустота, способная затянуть в себя, как в черную дыру, любой зарождающийся огонь жизни.

Виктор задумчиво посмотрел на дверь – выходить все равно придется, даже под угрозой пересечься с Аней. Банные процедуры еще никто не отменял. Мужчина поднялся со стула, убрал со стола, ополоснул чашки, вылив воду в кадушку стоявшего тут же рядом цветка, и направился к себе за сменной одеждой.

Про целительные свойства водных процедур говорилось не зря – даже после такого неудобного купания, как поливание себя ковшичком с теплой водой на душе стало намного спокойнее, словно вода смыла весь негатив, накопившийся за последние дни. Вот бы еще она могла смыть воспоминания… Но такого щедрого подарка судьба не удостоилась преподнести первому встречному. Переодевшись во все чистое, Виктор словно заново на свет родился. Теперь еще выспаться бы вволю…

Стирка заняла больше времени, чем он предполагал – вода быстро остывала, а руками много не настираешь. Кое-как удовлетворившись результатом и развесив на натянутые веревки тут же начавшую испускать пар одежду, мужчина вернулся в дом. Причитаний Евдокии слышно не было. И это, наверное, к счастью… Сейчас хотелось спокойствия и хоть как-то отстраниться от всеобщей суматохи и горя, вновь пришедшего в этот дом.

И вот в коридоре он вновь столкнулся с Аней. Та явно почувствовала себя неудобно, ища глазами, куда бы сбежать, но Виктор для себя решил, что необходимо прояснить всю ситуацию до конца, дабы не оставалось никаких недоговоренностей.

- Анна Михайловна, постойте. Погодите. – Никитин взял девушку за руку, чувствуя, какая холодная у нее кожа. Та уже успела переодеться в домашнее – темно-рыжий свитер с высоким воротником и джинсы на размер больше делали ее худенькую фигурку еще более беззащитной.

- Виктор, простите меня за тот сумбур, что я наговорила. Это все от волнения. Слишком переволновалась, - все же не стала вырываться девушка.

- Я все прекрасно понимаю. Но откровенность за откровенность. Вы… Ты спасла меня. Именно ты не дала мне остаться в психушке и окончательно спятить, ты верила, что я выкарабкаюсь, и я выкарабкался… Ты все это время была со мною рядом, помогала мне и поддерживала меня. И я это безмерно ценю. Ты даже не представляешь себе, насколько я это ценю. Сейчас ты – самое дорогое, что у меня есть на этом свете. Но пока… подчеркиваю – пока… я не смогу дать тебе большего. Я не хочу использовать тебя, тем самым так по-черному отблагодарив тебя за все, что ты для меня сделала. И я не хочу врать тебе.