Назар раздевал уже второго мертвеца, и морщился: воняли они жутко.

– Ну, падла, колись, куда ездили? – Басмач, сидя на капоте, держал ТТ на сгибе локтя, искоса поглядывал на мелко трясущегося водителя. Совсем не молодое, сухое, как говорят без кровинки, лицо, с навсегда застывшим выражением удивления человека, позабывшего где-то свои очки.

«Сова, он похож на сову», – думал Басмач, разглядывая первого – из до сих пор встреченных – говорящего айдахаровца.

– З-замеры. Я ученый. Мой отдел занимается исследованиями фона…

– Ну да, – хмыкнул бородач. – Короче, ученый в дерьме печеный. Хочешь еще пожить, замеры свои поснимать, мм? – Тот активно закивал.

– Но… за меня не дадут выкупа, – как-то с сожалением промямлил ученый водитель.

– А я и вон тот парень, бескорыстные и благородные Робины мать его Гуды. Сейчас мы отправимся к лагерю, и ты, как честный ученый, расскажешь дяде постовому, что, мол, напали нехорошие люди, одного охранника ранили, и тебя чуть не порешили… Усек?

Тот, секунду призадумавшись, кивнул.

– И еще, женщины… Где их держат, а? – Басмач недобро прищурился. Айдахаровца передернуло, по лицу пробежала еле заметная тень. – Ну, я жду, – Басмач щелкнул курком пистолета.

– Я-я физик, – торопливо заговорил ученый. – Биология это не моя тема… – Видя, как меняется лицо бородача, тут же добавил:

– Под землей! На основной территории есть вход, вернее, ангар с грузовым подъемником и там… Там их содержат.

«Биология, содержат. Содержат обычно животных… Вот же суки!» – подумал Басмач, вслух же произнес:

– Ну, вот и отлично, – благодушно улыбнулся Басмач и спрыгнул с горячего капота и подошел вплотную. – Но если, ты, ушлепок, вякнешь чего не по делу, – он ткнул стволом пистолета водителя в живот. – Прострелю пузо. Умирать ты будешь долго, говно из кишков смешается с кровью, полезет сквозь дырки. Кровь и дерьмо – последнее, что твой хрящеватый шнобель будет ощущать, перед тем как тебе сдохнуть. Я внятно излагаю? – оскалился Басмач.

– В-вполне, – закивал ученый.

– Не обосрись раньше времени, – посоветовал бородач. – Пацан, ну, чего там?

– Воняет, – пробурчал он, выходя из-за машины в форме убитого айдахаровца. Кожаная кираса висела на Назаре мешком, так как безвременно почивший прежний хозяин был значительно плотнее.

– Сойдет, – махнул Басмач. – Только грудину кровякой измажь. Будешь тяжело раненного изображать, можешь даже стонать. А пока пригляди за нашим ученым другом, я тоже приоденусь.

Он поднял с земли одежду и скривился:

– Ёпт, и правда воняет!