— Я тебе уже сказала раньше, Шеннон. Я еду.

— Ее совершенно не стоит тащить с нами, ты, шестипалый кретин, — сказала Есилькова, пытаясь избавиться от Бредли с помощью грубости. — Ее дружок будет недоволен нами — и ею тоже.

— Господи, заткнись, Соня, — простонал Йетс, который не понял ее хитрости.

Но Шеннон понял. Она видела, как его подбородок поднялся, обнажились зубы, и он по-особому покачал головой.

— Неправильное мышление, Есилькова. Никаких фокусов, только чистая правда отныне. Иначе все пропало.

— Шеннон, давай перейдем к риллианскому оружию, — предложила она, повернувшись на стуле Маклеода так, чтобы можно было положить ноги на стол — при этом она оттолкнула Йетса. — Ты говоришь, мы не можем им пользоваться. Ты тоже. Но ты понимаешь, что там к чему, правильно? Почему же ты не можешь его использовать? В случае необходимости, конечно…

— Энергия, питание… трансформатор — превращение энергии — в уничтоженном скафандре. Нет времени делать другой. Нет победы силой на этот раз.

— Да? Продолжай, может, мы что-нибудь из этого выжмем, — заинтересовался Йетс. Наконец-то разговор зашел о чем-то ином, кроме готовящейся самоубийственной миссии.

— Сэм, ученые все погибли, — сказала Элла дрожащим голосом. — Не осталось никого такого уровня, какой нужен Шеннону. И у нас мало времени.

— Есть много советских ученых, — холодно напомнила Есилькова.

— Да, она права. Извини, Соня, я сомневался в тебе. Давай звони Минскому, а я позвоню Маклеоду. Скажи ему, у нас двенадцать часов, потом надо выходить. Если они там о чем-нибудь договорятся между собой, хорошо. В конце концов, почему нет?

Шеннон не понял, что вопрос был риторическим. Он вскочил на ноги, подошел к столу, упер руки в бедра, голову наклонил вперед, неплохо имитируя человеческий гнев, и сказал:

— Не нужно оружия для риллианина. Но возьмем, чтобы показать риллианину высшей ступени, что оно есть. Конфронтация на этот раз — другой уровень. Шеннон должен быть главным.

— Ради Бога. Можешь заправлять будущей встречей, вести всю нашу группу куда угодно, хоть в землю обетованную, — в голосе Йетса ясно слышалось раздражение. — Можешь свозить меня в турпоездку по Кири, я имею в виду, если нам удастся сохранить наши шкуры.

С дивана, где только что сидел Шеннон, Бредли тихо сказала, но слышали все:

— Как меня от вас всех тошнит! Времени не осталось, а вы занимаетесь какой-то ерундой…

— Синдром утренней мозговой слабости, душечка, — пояснила Есилькова, не поворачивая головы.

Йетс сказал:

— Раз ты едешь с нами, Элла, мы будем чрезвычайно серьезны.