— Здесь идут сражения, соседи Осколда пошли против него. Если один лорд поссорился с другим, не выиграете ли вы время? — спросил я.

Я рассказал ему о посланцах, которых видел на холмах.

— Да, его соседи видят шанс скинуть Осколда, но как ты полагаешь, не ухватится ли он за возможность оторвать их от своей глотки и кинуть на Тасса? Может случится, что такого лорда поставят во главе объединенной армии. Вот поэтому я и думаю, что Гек Слэфид хранит свои сведения при себе. Если бы Озокан узнал о нас все, это знание послужило бы ему лучше всякого иноземного оружия. Он объявил бы «священную войну» общему врагу и объединил бы под своей властью всю страну.

— Если вы обменяете меня обратно, я улечу с этой планеты и клянусь, что никто здесь не услышит об этом от меня.

Он хмуро посмотрел на меня.

— Древние позаботятся о том, чтобы языки зря не болтали. Конечно, чем скорее мы проведем обмен и отправим тебя с Ииктора, тем будет лучше. Сейчас Озокан и его приспешники объявлены вне закона. Они могут жить только набегами, и ни одна рука не поднимется, чтобы помочь им. Рано или поздно люди объединятся, выследят его и прикончат.

Не знаю, какие оправдания получил Осколд от своего сына и поддерживает ли он его, хотя бы тайно. Если он предполагает это сделать, он должен действовать очень тайно, иначе его собственные люди скажут ему, что он нарушил клятву, и оставят его.

Объявление вне закона — не пустяк, и те, кто помогают такому отверженному, сразу же сами становятся проклятыми. Достаточно клятвы трех свободных арендаторов, чтобы осудить человека. Осколду хватает забот и с теми, кто вторгается в его земли.

— Теперь, значит, мы будем ждать Майлин?

Я вернулся к своим делам. Ссоры феодальных лордов не касались моего будущего, по крайней мере, я считал так.

— Будем ждать Майлин. Затем она поедет в Ирджар к твоему капитану. Как я уже говорил, многое зависит от того, насколько открыт его мозг. Возможно, ты передашь с ней что-нибудь, что подтвердит ее слова — скажем, о каком-нибудь инциденте, о котором известно только тебе и вашим, а на Иикторе никто не может о нем знать. Если он примет ее рассказ, мы договоримся о дальнейшем.

У Свободных Торговцев открытый мозг, они повидали так много в самых разных мирах, что не могут сказать: «Такого не бывает!» Но это дело настолько исключительное! Может ли вера простираться так далеко? Намек Малика был неплох. Я подумал над тем, что могло бы подтвердить рассказ Майлин и послужить мне на пользу.

Когда время становится главным фактором в жизни, оно может быть таким же тяжелым бичом, каким подгоняют рабов — гребцов на Корфу. Малик занимался животными, а у меня были только мысли, острые, как шипы. Они гоняли меня с места на место мимо костра.