— Вот и я о том же. Молодых пилотов это ухудшение качества не затронет, они его просто не поймут.

— А патроны? — спросила мама.

— С патронами все еще лучше. Правда, цвет лучей стал какой-то серый, как у пернатых, и иногда шнуры как-то срываются, то есть происходит разрыв на полдороге, так сказать… Но очень редко.

Потом он все убрал. Ростик подавил в себе желание предложить другу тут же опробовать заряд на заднем дворе, чтобы самолично убедиться, что его ружье будет стрелять человеческими пулями, но, взглянув на маму и Любаню, от своей идеи отказался. У них был такой отрешенно-довольный вид, им хотелось любоваться подольше.

— Какие еще в свете чуда? — спросила мама. Она вдруг осознала, что семья очень давно не собиралась вот так, за столом, с разговорами о житье-бытье.

— Мы в последний день моего пребывания в Одессе отогнали одно морское чудище, — проговорил неистощимый Ким.

И рассказал про Фоп-фолла. Пару раз Рост вмешивался и добавлял существенные, на его взгляд, подробности. Собственно, он об этом уже рассказывал, но сейчас был такой хороший вечер и тема подходящая, поэтому послушали всю историю еще раз. Тем более что, направляемые расспросами мамы, они куда подробнее, чем прежде, описали загипнотизированную толпу на причальной стенке города.

— Никто из них не испытал ничего подобного, что досталось Антону, — заключил Ким.

— Не знаю, — призналась мама, — для анализа этой штуки психотерапевт нужен, и с отменными навыками внушений.

— Думаешь, он разберется? — спросил Рост с сомнением, но и с надеждой.

— Придет время, выясним, — произнесла Любаня. Вот это было дело. Это было правильно.

— Да, пожалуй, выясним, — согласился Ростик. — Если никто не помешает.

— Кто, например? — поинтересовалась мама.

— Вообще-то, — Рост, давно закончив второе, наконец взялся за вожделенный компот, — я имел в виду руководство.

— Стоп, — решил сменить тему Ким. — Тебе же Рымолов нравился.

Тогда Ростик рассказал, как все проходило в Белом доме. Пару раз его рассказ прерывал взрыв хохота, но, в общем, когда все кончилось, стало невесело. Любаня даже заметила:

— Какие-то они у тебя все идиоты.

— Пожалуй, так и есть, — вынужден был признать Рост.

— Только за этот идиотизм, — поддержал друга Ким, — платить придется нам. — Он подумал, допил свой компот. — Да, цена за недомыслие — это непросто.

— Что для вас цена? — вдруг довольно резко отозвалась Любаня. — Настоящую платим мы — матери и жены.