Ходом этим, по всей видимости, не пользовались со времён крестоносцев. Отличный у них механизм, открывающий дверь, столько лет и ни единого скрипа. А вот сам ход оставлял желать много лучшего. Деревянные опоры подгнили, местами даже обвалился, и приходилось перебираться через завалы. Я так спешил, что и не задумывался, а ведь весь этот ход может попросту рухнуть мне на голову, стоит только зацепить ненадёжную опору.

   Но Бог спас меня в тот раз. Ход не обвалился мне на голову, Ляйхе не нагнал меня, не нашёл, видимо, хитрой двери на заклёпках. Я пробежал весь подземный ход, пока не врезался носком в первую ступеньку лестницы. Шёпотом чертыхнувшись, я начал аккуратно подниматься, пока не упёрся головой в крышку. Нащупав её руками, я пригнулся и надавил плечами. Вот теперь скрипа было хоть отбавляй, на голову мне посыпались комья земли, какие-то корни и пучки высохшей травы.

   Слой почвы поверх люка-выхода нарос за прошедшие годы изрядный. Пришлось приложить большие усилия, чтобы открыть его. Выбраться из подземелья было настоящим счастьем. В лёгкие хлынул свежий воздух, какой у него замечательный вкус. Наверное, никто, кроме узников подземелий, даже пробывших в заточении столь недолго, не чувствует этого вкуса.

   Выбравшись, я понял, что совершенно не представляю, где нахожусь. Бродить вокруг замка было слишком опасно - так куда проще наткнуться на патруль серых, нежели на людей Ахромеева. Кстати, о патруле. Стук копыт был явственно слышен неподалеку, и я поспешил скрыться в сырой тьме хода.

   - Господин обервахмистр, - услышал я, - а что это за куча земли? Вон там. Держу пари, её раньше не было.

   - Разберись с этим, рейтар Грубе, - ответил на это командир.

   Я забрался поглубже в ход, сжав в пальцах штыковую трубку. Только сунься ко мне рейтар, я с тобой быстро разберусь.

   - Господин обервахмистр, - сказал рейтар, заслоняя от меня солнечный свет, - тут лестница какая-то.

   - Так проверь её, рейтар! - крикнул обервахмистр. - Ты что ж, шагу без приказа ступить не можешь?!

   Я метнулся к рейтару, вонзив штык ему в грудь, прижав к стене и заткнув предплечьем рот, разинутый в крике боли.

   - Что там, Грубе?! - крикнул обервахмистр. - Чего замолчал?! Докладывай!

   - Темень кромешная! - ответил я за умирающего рейтара. - Не видать ни черта!

   - Ну так вылезай оттуда, - приказал обервахмистр. - Скорее. Доложим обо всём оберлейтенанту. Пусть у него за этот ход голова болит. Или у иного начальства. Только не у нас. Скорей, Грубе!

   - Есть, господин вахмистр! - крикнул в ответ я, снимая с тела рейтара серый мундир. - Уже выхожу!