Меня словно молния ударяет, и я укоряю себя за проявленную слабость. Я не вылечила ни одного человека. Я бездействую. Значит ли это, что я тоже опасна? Значит ли это, что меня не излечили, раз я так размышляю? Что-то не так… В метре от моей ноги падает камень с размером в мой кулак. Я слышу, как гремят цепи, и эхом долетает пара глухих ударов. Неподалеку раздается врыв. Кто-то кричит:

— Обливайте краской шлемы!

Желтая жидкость стекает по шлеме одного из солдат, парень его снимает. Это Тревор! Что-то екает у меня в груди. Это же мой знакомый из Норы Тревор! Его ударяют по голове отрезком трубы, и кровь фонтаном хлещет во все стороны. Тревор безжизненно падает. Значит, стекло, из которого сделан шлем, довольно крепкое. Но это сейчас мало меня волнует.

Солдаты наступают. Люди в форме надвигаются стеной на митингующих, а те защищаются самодельными щитами: куски дверей из разных материалов, металлические пластины.

Я, затаив дыхание, продолжаю наблюдать. Во время крайне опасных моментов у меня перехватывает дух.

Доносится очередной взрыв. Много взрывов. Один, второй, третий, четвертый… Что-то взрывается совсем близко, и на меня огненным дождем сыпятся искры. Отвлекаясь на знакомый голос, не успеваю разглядеть, откуда они летят.

— Харпер, уходи!

Люк! Это Люк! Я схватываюсь, выискивая его взглядом. Он нашел меня! Как же я рада его слышать! Он бежит ко мне, и я выдвигаюсь ему навстречу. Вопреки тому, что я чувствую себя слегка в опасности (страхом реагирую на появившийся в голове его портрет, вырванный из общего ряда суггесторного внушения), я счастлива его видеть.

— Все в порядке? Как ты? Ты цела? — беспокоится он, приблизившись.

— Кажется. Не знаю… — отвечаю я дрожащим голосом, и тесно обнимаю Люка. Его черная куртка просочилась стойким запахом гари. — Со мной что-то не так. Это сложно объяснить… Я не понимаю, что происходит. Я окончательно запуталась.

— Нам нужно идти. — говорит он. — Тебе опасно здесь находится.

— Я знаю, тебе можно доверять. — продолжаю я. — Можно ведь, правда?

Дожидаясь отзвука, смотрю Люку в глаза.

— Да. — произносит он тихо, покачивая головой. Я испытываю небывалое облегчение, будто с меня камень свалился. — Пошли, Харпер.

— Хорошо. — соглашаюсь я и снова обвиваю шею Люка. Он поглаживает меня по голове и успокаивает.

— Ты никого не ударила? — допрашивает он. Я отрицательно мотаю головой.

— Не смогла. — нахмурено признаюсь я, ощущая легкое трепыхание внутри, означающее укол совести.

— Ты все сделала правильно. — Люк отдаляется, и, прикоснувшись согретыми ладонями к моему лицу, молвит: — Прости, я немного задержался.