– С превеликим удовольствием, моя матрона! – загоготал Фаронов. – Еще как «идти», моя рыжая шалунишка!.. Скоро вернемся, брат, не скучай! – кинул он Соломону. – Мы ненадолго, ну ты понял. И будь на связи!

Парочка, обнявшись, быстро скрылась среди танцующих. Соломон принялся меланхолично жевать ароматную дольку неизвестного ему фрукта фиолетового цвета с желтыми прожилками. «Интересно, – рассеянно думал он, – Аргентина крашеная или нет? Наверное, крашеная. Все здесь какое-то ненастоящее…»

За соседним столиком сидели подростки, лет тринадцати от силы, подрастающие мажоры из параллельной России. В общем, почти соотечественники.

– Главное-то в мужике – это что? – понтовался один из них – именно его папаша привел компанию в это место (сейчас мужчина околачивался с толстозадой блондинкой чуть дальше). У парнишки был день рожденья – будет что потом в московской школе рассказать. Хотя, возможно, там половина класса таких. – Правильно, – продолжал мажор, втолковывая друзьям правду жизни, – крутая тачка, бухло, девочки и, реально вам говорю, бокс. Ну, в общем, чтобы драться умел.

– А как же музыка, бро? – спросили его.

– Ну только если реально громкая!

– А еще мотоциклы! – пискнул кто-то сзади.

– Чего-чего?

– Мотоциклы. Ну, в жизни мужчины…

– Тогда уж машины, че ты тормозишь-то, а? И если только реально крутые!

Соломон невольно прыснул: детский сад!.. Время тянулось медленно. Не стоило себя ограничивать, пожалуй. Он опрокинул в себя очередную порцию коктейля, крякнул и кинулся в гущу танцующих.

Но Тунгус не появился ни через двадцать минут, ни через полчаса. Павел забеспокоился. Приняв порцию нового забористого пойла, он двинул в направлении туалета, довольно бесцеремонно расталкивая танцующих. Музыка грубыми, резкими толчками билась в его голове; начало слегка мутить. Фаронова он нашел у зеркала, за писсуарами: сидя на полу, тот вовсю нюхал кокаин или что-то подобное – с брюнеткой в зеленом платье. Весь перепачканный порошком, довольный, с закатившимися к потолку мутными глазами, он уже был в полной «кондиции». Рыжеволосой Аргентины видно не было. Тунгус чему-то глупо улыбался.

– Макс! Макс! – затряс его за руку Соломон. – Ты что делаешь?! Блин!.. Да очнись же ты, очнись!

– Что, что такое?.. – забормотал в забытье Тунгус. – Ты кто… такой?..

– Макс, это же я!.. – зашипел Павел. – Ты же… мы… как ты можешь!

– Эй, ты! – возмущенно закричала на него новая подруга Фаронова по-английски. – А ты кто такой, собственно, и чего привязался к нему?! Отвали!

– Сама отвали, дура набитая! – по-русски рявкнул на нее Соломон. – Шалава, мать твою…