Киннисон спустился в торговый зал и подозвал одного из гангстеров, находившихся у него на службе.

— Прими дела, Спот, — улыбнувшись, произнес он. — Я собираюсь навестить дворец Меньо Блико. Если через два часа я не вернусь, то распоряжайся всем, что найдешь здесь, пока я не появлюсь снова.

— Спасибо за доверие, босс, я позабочусь обо всем, — проговорил тот, и линзмен понял, что благодарный лонабарец мысленно уже простился с ним.

Готовый ко всему, Киннисон взял такси, доехал до дворца и смело прошел через надежно охранявшиеся ворота. Линзмен был уверен в том, что на него не нападут, пока он не попадет в комнату Блико, специально оборудованную для расправы над ним. Впрочем, Киннисон почти ничем не рисковал. Он знал, что при первых же признаках опасности мгновенно убьет каждого, кто окажется в пределах досягаемости его внутреннего зрения. Еще не подойдя к охранникам, Киннисон почувствовал, как с помощью следящих лучей его обыскали с ног до головы, пытаясь найти спрятанное оружие.

Разумеется, они не нашли ничего, кроме перстней, заколки на галстуке и других украшений. Но ведь нет ничего подозрительного в том, что Картифф — известный ювелир — носит крупные и очень дорогие изделия из золота и платины. А то изделие, которое сконструировал Ворсел и изготовил Торндайк, ни один следящий луч не смог бы отличить от настоящих драгоценных металлов и камней.

Тщательно обысканный и сопровождаемый четверкой вооруженных телохранителей Блико, Киннисон проследовал в кабинет Его Высочества. Провожатые пропустили его вперед, а сами встали у двери.

— Глупец! — воскликнул Блико, не поднимаясь из-за массивного письменного стола. На его лице появилась презрительная и недобрая улыбка, — Жадный доверчивый глупец! Ты оказался в моих руках. И как просто попался на удочку! Все здание защищено броней и экранами — моими броней и экранами! Твои друзья и сообщники, кем бы и где бы они ни были, тебя не видят и не узнают, что случится. Если твой корабль попробует выручить тебя, то его раскрошат на мелкие куски. Я сам выколю тебе глаза, вырву ноздри, сдеру кожу…

Казалось, Блико был готов лопнуть от ярости; глаза вылезли из орбит, а на губах выступила пена.

— Едва ли ты сможешь что-либо сделать, — холодно заметил Киннисон, — К сожалению, ты даже не попытался воспользоваться хоть каплей той жижи, которую ты называешь своими мозгами. Неужели ты считаешь меня полным идиотом? Не я, а ты попался на удочку…

— Стража, взять наглеца! Мне надоело его тявканье — вырвите ему язык! — взревел лонабарец и, как одержимый, вскочил с кресла.