Толстяк убедился, что ему удалось собрать себя в целое, и его образ появился в комнате.
— Примите мои извинения, — начал он. — Ведь я был целиком в курсе ваших табу. Я виноват.
Она покачала головой, распуская волосы по плечам, глаза сверкнули почти фиолетовым пламенем.
— Ладно, господин Толстяк, вы прощены. — И она расхохоталась. — Стоило ли мне так скромничать перед… существом, которое не интересуется… Ладно, ничего страшного. Чем могу служить?
Толстяк мучительно вспоминал, зачем он ее вызывал. Молекула страха свела все воедино, и в его просветлевшем разуме наступила ясность.
— Я, ух, ох, да, вы поинтересовались возможной атакой Пашти на наш корабль?
Странный свет, совершенно незнакомый ему, внезапно наполнил ее глаза.
— Конечно. Несомненно, познакомившись с вашей оборонной системой, мы сможем пополнить наши наблюдения. Перед нами стоит задача узнать, совместимы ли ваши оборонительные устройства с теми средствами, которыми мы располагаем.
Шейла Данбер легкой походкой направилась к автомату и взяла чашку чая.
— Майор Данбер, это звездолет Ахимса. Разве вы не понимаете? Пашти
Она повернулась к нему, на лице ее появилось выражение, которое по телевидению называли выражением облегчения.
— Замечательно! Значит, вы уверяете, что если Пашти предпримут попытку атаки со своей станции, вы попросту взорвете их, выбросив в космос. В то же время…
— Нет, нет, нет! — Толстяк покатался взад-вперед, дыхательные отверстия раздулись. — Попробую еще раз. Это корабль
Шейла нахмурилась и тряхнула головой.
— Почему, господин Толстяк?
Дыхательные отверстия Толстяка запели — он позволил своим мозгам расслабиться.