Шагать сразу стало веселее и проще; Напалм даже начал что-то негромко насвистывать себе под нос, но моментально заткнулся, как только поднялся на вершину холма и увидел плешь старого кострища.

Но хрен бы с ним, с кострищем, – среди углей валялись закопченные человеческие кости. Большую часть скелета давно растащило зверье, а веревки на вбитых в землю колышках полностью не прогорели и продолжили удерживать на месте кости рук и ног.

– Живым жгли? – предположил Напалм.

Я машинально перехватил «сайгу», огляделся по сторонам и кивнул.

– Похоже на то.

– Давай смотри, что хотел, и валим отсюда! – заторопился пиромант.

Да мне и самому стало на верхушке лысой горы как-то не по себе. Пусть жертвоприношение провели никак не меньше недели назад, а то и двух, некие отголоски ритуала ощущались до сих пор. Приближаться к кострищу не хотелось, хотелось развернуться и поскорее отсюда уйти.

На глаза попалось белое пятно; из высокой травы мне скалился череп с дырой во лбу.

Ого! Доводилось с подобными художествами сталкиваться. Если тут почитатели трехрогого отметились, стоит делать ноги, пока беды не вышло.

Я отошел подальше от костра и оглядел в бинокль открывавшийся с холма вид. Поле, ручьи, редкие рыжие пятна камыша, опушка леса километрах в двух по прямой. И никаких признаков человеческого жилья. Ни следов ехавших по грязи машин, ни поднимающегося над деревьями дымка. Ничего не блестит, не светится в лучах заходящего солнца.

Но вот дальше…

– Ты уснул, что ли? – одернул меня Напалм, который разминал в пальцах папиросу, но пока не спешил совать ее в рот.

– На, глянь. – Я передал ему бинокль и подсказал: – На небо смотри. У Границы ничего странного не замечаешь?

Пиромант убрал папиросу за ухо, приник к окулярам и спросил:

– И что странного я должен увидеть?

– Небо светится.

– Оно у Границы всегда светится.

Это действительно было так, но обычно свечение удавалось разглядеть либо ночью, либо в непосредственной близости от Границы. А сейчас от нас до нее километров двадцать по прямой, если не больше.

– Ерунда, в общем, – сказал Напалм, возвращая бинокль. – Забей.

– И магический фон какой-то странный…