Сержант Хок задумчиво докуривал трубку. Все готово, осталось только запалить бочонок с порохом. Он ничуть не удивился, увидев па земле длинную тень робота.

— А-а, Гораций! Ну что, па фейерверк пришел поглядеть?

— Сержант, что происходит? — поинтересовался робот.

Хок кивнул на бочонок.

— А ты как думал? Старый Хок не дремлет! Сейчас он задаст жару змеиной нечисти!

Робот отозвался не сразу, видимо, занятый какими-то вычислениями.

— Сержант, уж не собираетесь ли вы…

Размах, с каким сержант развернул дело, на несколько мгновений поставил в тупик даже Горация.

Хок хрипло загоготал. Он всегда знал, что Гораций дурак.

* * *

Лиз перегнулась через край ямы. Загнанная обезьяна уже час не подает признаков жизни. Может, она свернула себе шею или захлебнулась в дождевой воде?

Самец оттолкнул её, заглянул вниз и покрепче сжал каменный топор. Он ничуть не боялся пойманных ими зверей, потому что они были беспомощны. Но этот…

Странный какой-то у него запах. Неприятный и опасный.

Марвелл шмыгнул носом.

Обезьяна услышала и подняла голову.

Лиз отпрыгнула, стуча зубами и бешено вертя хвостом. Затем она прижалась к Марвеллу, который протянул ей палец для успокоения, но все равно жалобно запищала. Это существо внушало ей ужас.

Обезьяна гораздо больше, чем они почуяли вначале, и очень неприятно пахнет; к тому же она жива и невредима.

— Марвелл! — позвал Спингарн, узнавая черты режиссера Игр под антропоидными наслоениями. — Марвелл, это я, Спингарн!

Марвелл в страхе отшатнулся. Он ненавидел вонючую белую обезьяну, его пугали и этот рев, затрагивающий какие-то струны в памяти, и собственное смятение. Но все-таки мясо…

В отчаянии он набросился с кулаками на Лиз, вовсе не желая причинить ей боль. Она завизжала и тут же бросила в яму ком глины, угодивший в лицо Спингарну, как раз когда тот хотел вступить с Марвеллом в переговоры.