Хок с высокой точностью рассчитал время.
Коварная черно-золотая яма уже обозначилась на своем обычном месте, рядом с фортификационными сооружениями Хока. Силовые вихри сплетались, и
— Что?! — взревел Хок, и трубка выпала у него изо рта.
— Капитан сегодня утром вступил во врата ада, сержант.
От фитиля летели снопы искр; пламя уже приблизилось к запалу.
— Ложись! — скомандовал Хок. — Сейчас жахнет! Гораций повиновался. Хок укрылся за каменной стеной.
У входа в Вероятностное Пространство бочонок с порохом, попав в орбиту фантастического сверкающего излучения, мгновенно взорвался.
Хока накрыло горячей волной.
Теперь оставалось ждать худшего. В воздухе кружились песчинки. Черно-золотые вертящиеся частицы сверхъестественного излучения затмили солнце, и небо окрасилось в мрачный багровый цвет.
Вихревые потоки стремительно взлетели высоко в небо, и Хоку предстал хоровод то ли зверей, то ли невиданных чудищ во всей их непрерывной эволюционной цепи. Перед его потрясенным взором легионы нечисти превращались в надвигающуюся на него вереницу знакомых существ. В одно мгновение даже сержант саперов с самым примитивным мышлением смог постичь грандиозный замысел таинственной силы.
Ему дано было заглянуть в огромную лабораторию природы и увидеть, как основные хромосомы человеческого тела составляют совсем иные комбинации, как изменчивые жизненные формы выстраиваются в ином гармоничном порядке и создаются новые наборы генов.
— Господи, твоя воля! — выкрикнул он. — Хок подорвал себя своей же петардой! Мой бедный старый черт капитан, где же вы?!
* * *
Спингарн почувствовал накатывающие на него и обезьян мощные энергетические волны — так яростно таинственная сила отреагировала на взрыв.
Ловушка исчезла, а вместе с нею и тропа, и вся окружающая природа, и вообще какой бы то ни было порядок в пространстве и времени. Все объяла зловещая непроглядная тьма.
Спингарн понял, что произошло.
Он уже однажды был в этом пространстве, находящемся вне всяких привычных измерений, по ту сторону всего, что можно охватить разумом.
Даже мысли неумолимо ускользали от него.
Молекулы, а также сверхъестественные субмолекулярные образования исполняли немыслимые пируэты у него перед глазами и над головой. В какое-то мгновение ему почудилось, будто он услышал над собой голос обезьяны-самки: «Это, должно быть, Спингарн!» Потом гулкая пустота, сопряженная с полной перекройкой пространства и времени, парализовала все органы чувств.