Никакого чувства юмора у этого человека. Герцог Риччи сдержался, чтобы не поморщиться.

– Я шучу, всего лишь шучу, синьор Франи. Это будут деньги, вместе с письмом, полным раскаяния. Я в этом уверен.

Амадео Франи побледнел. Это должно было показаться ему забавным. Франи сглотнул. Кивнул.

– А Обравич? Император?

Остальные предоставляли Франи задавать вопросы. Интересно.

– Он не имеет значения. Он нам еще должен вернуть займы. И ему понадобятся новые займы. Он тоже пришлет письмо, но подождет, чтобы посмотреть, что предпримет Патриарх. Они будут наслаждаться нашим смущением. Мы могли бы послать ему еще одни часы, – герцог увидел, как его главный секретарь сделал у себя пометку.

Франи опять кивнул. Ему бы следовало обладать большим воображением, подумал герцог, и тогда из него мог бы даже получиться компетентный преемник. Но у него нет воображения, он им не станет.

– А женщина, которая нам пишет? Синьора Мьюччи, как считает Дубрава?

– Кажется, синьора Валери самостоятельно решила эту проблему, – ответил герцог. – По-видимому, нам с ней повезло.

– Они позволят ей стать Старшей Дочерью?

– Вы читали письмо. Они уже позволили. Полагаю, тут сыграла роль императрица.

– Вот как. Да, да. Императрица, – было понятно, что Франи понятия не имеет, что это значит. Он сказал: – Эта женщина не сможет делать для нас то, что делала та, другая.

– Нет, конечно.

– Тогда мы могли бы подумать о возможности внедрить в Дубраву еще кого-нибудь.

Герцог Риччи ободряюще улыбнулся. У Франи иногда бывают моменты просветления.

– Давайте так и сделаем, – предложил он.

* * *

Перед тем, как отправиться из Серессы на свой пост в Обравиче, в качестве посланника ко двору императора, Орсо Фалери, разумеется, просматривал подборку писем, присланных его предшественником.

Он также по прибытии туда проконсультировался с теми, кто служил в резиденции для серессцев, а они (по крайней мере, двое из них) были проницательнее обычных слуг. В их обязанности входило как помогать ему, так и следить за ним. Сересса никому не доверяла, в том числе и своим посланникам.

Перед выездом из дома он также два раза совещался во дворце герцога с тем самым предшественником, Гвибальдо Пиккати.