– Не сиди с такой кислой рожей Гиллис, – сказал Стен пихнув его в бок. – Хотели бы прикончить, устроили бы попытку к бегству. А с нами обращаются почти вежливо. Сидеть, во всяком случае, предстоит с комфортом.

– Почему? – спросил молодой парень рядом.

Стен напрягся и вспомнил: он работал у Дугана в газете. Неплохие статьи писал о промышленности и финансах. Потом Зудов переключил его на издание каталогов и тот был этим страшно недоволен. И зря. С его связями заметно увеличилась и прибыль, и собственное жалованье. Процент-то капал за заключенные договора, а предпринимателей он многих знал лично. А! Рыбалков. И сегодня влип потому что записался к нему на прием. Не повезло. Угодил в облаву, а последний год занимался исключительно рассылкой рекламы. Привязать к Лиге сложно.

– Так это ж Крепость! Не какая паршивая тюряга. Когда-то отсюда следили за лояльностью южной части острова. Войска, арсенал, офицер в высоком чине в собственной резиденции. Теперь остались казармы, да гауптвахта для военнослужащих. Тепло и со стен не течет. Места много, а то, судя по присутствию среди нас даже журналистов, гребут всех подряд, не одних руководителей Национальной Лиги. Предстоит задержание нескольких сотен человек.

– Может его еще отпустят, – кривясь как от зубной боли, сказал Камов.

– Да печатное слово опаснее любой винтовки! – гневно заявил журналист. Ему явно не терпелось пострадать со всеми. А может, рассчитывал по выходу опубликовать замечательный репортаж со знанием подробностей.

Часовой, не меняясь в лице, резко двинул его прикладом.

– Тихо!

– Теперь можно бить людей при аресте? – громко спросил Шаманов, глядя на офицера.

– Ты лучше не выясняй что именно нам разрешено, – зло посоветовал тот.

– Шуметь точно нельзя, – прошептал Камов. Зря Команданте так себя ведет. Могли бы и не довести до тюрьмы, а происходящее явно намекает на возможность грубого обращения.

– Не боись, – посоветовал Шаманов. – В первый раз всегда паршиво. Затем обстановка перестает волновать. Я так уже во второй раз отмечаюсь в почти родных стенах гауптвахты. Правда, в Крепости всего первый. Ну если не считать двухмесячного новобранства.

– Ты, – показывая пальцем на Камова, приказал офицер, – на допрос.

В кабинете за столом сидел тощий замученный тип с красными глазами, старательно заполняющий анкету. Имя, год рождения, подданство, занятие, наличие недвижимого имущества, адрес, семейное состояние. Он добросовестно ответил на полсотни вопросов, пытаясь разобраться, на кой Мрак все это требуется, если при аресте и его, и Шаманова, и еще с десяток людей конкретно опознали и брали вовсе не ошибочно.