Как только они поднялись на борт корабля, Рейчел склонила голову на плечо Декарду, словно она уже устала от полета.

В течение всего инструктажа о мерах безопасности, что проводили двое служащих в форме, девушка не открывала глаз. Возможно, спала. Декард позволил ее руке оставаться в своей ладони; он чувствовал слабый пульс на ее запястье.

Затем кабину охватила низкочастотная вибрация. Декард оглядел ряды кресел: кроме них, пассажиров было немного… эмигранты.

— Мне снилось…

Веки Рейчел, задрожав, открылись. Она посмотрела прямо перед собой.

— Что?

Девушка покачала головой:

— Я не помню.

Рейчел выглянула в маленький круглый иллюминатор. Не настоящий — эмуляция, видеоизображение, передаваемое внешними камерами корабля. До самого горизонта, изгиб которого теперь уже был виден, простирался пепельно-серый Тихий океан.

— «Мы Землю быстро покинем… — тихо произнесла Рейчел. — И поднимемся в дом родной…»

Старинная песня — прошло какое-то время, прежде чем Декард узнал протестантский гимн. Гимн навлек воспоминания, не детства, нет, другого мира, того, что остался в грубых деревянных стенах хижины далеко на севере. И другие воспоминания, когда женщина склонилась, смотря сквозь стекло черного гроба на лицо, которое было спящим отражением ее собственного. Тогда она произнесла слова другого гимна.

Декард произнес название вслух:

— «Прочь печали и страх…»

Обернувшись, Рейчел посмотрела на него, У нее округлились глаза, словно внезапно она поняла, что выдала себя.

— Не беспокойся, — откинулся назад Декард, — Это не имеет значения.

На память пришли другие старинные слова: «Скоро мы обретем наш дом; появится город святых, придет день вечности…»

Он закрыл глаза, не выпуская руки Рейчел.

Ему поставили новое сердце — новейшей модели, самое совершенное, лучше того, с которым он родился. И дали новую работу, простую, по крайней мере, на время. Что-то вроде наведения порядка. В архивах Управления.

Он проверил пульс, кровяное давление и уровень кислорода в легких, взглянув на миниатюрный жидкокристаллический индикатор, вживленный в запястье. Все в порядке — Дейв Холден без напряжения поднимался по дорожке от того места, где его высадил полицейский челнок. Каждый шаг подхватывал с земли сухие сосновые иголки. Живые твари разбегались по сторонам, прячась в густой тени леса.