– Может, это у них, дикарей, так принято, – говорит темнобородый. – Синяя краска.

– Не. Татуировки, – отвечает коротковолосый.

– Кто ж станет себе хер иголками колоть? – спрашивает бородатый.

– Дикари на чем угодно наколки сделают, – говорит другой. – У них, у каннибалов, так.

– Это ты разных тупых фильмов насмотрелся.

– Зуб даю, они ее принесут в жертву на раз, – говорит бородатый. – Сперва все трахнут, а потом…

Они глядят на Аманду, но она смотрит в землю. Бородатый дергает за веревку.

– Эй, бля, мы с тобой разговариваем.

Аманда поднимает голову.

– Съедобная секс-игрушка, – говорит коротковолосый, и оба хохочут. – А ты видал, какие у ихних баб сисимпланты?

– Не, это настоящее. Можно узнать, если разрезать. В фальшивых внутри гель такой. Может, вернемся, поменяемся с ними? – говорит бородатый. – С дикарями. Отдадим им эту, раз они ее так хотят, пускай суют в нее свои синие, а мы у них возьмем пару красивых девочек. По-моему, отличный обмен.

Я вижу Аманду их глазами: использованная, пустая. Бесполезная.

– Чего с ними меняться? – спрашивает коротковолосый. – Вернемся да пристрелим.

– Заряда на всех не хватит. По правде, мало осталось. Они сообразят и навалятся всей толпой. Разорвут нас на клочки и сожрут.

– Нужно убраться от них подальше, – говорит коротковолосый, уже встревоженно. – Их тридцать, а нас двое. Вдруг они подкрадутся в темноте?

Они замолкают, обдумывая такую возможность. У меня по всей коже ползут мурашки от ненависти. Я не понимаю, чего ждет Тоби. Почему не возьмет и не убьет их? Потом я думаю: она из старых вертоградарей, она не может хладнокровно взять и убить. Ей религия не позволяет.

– Неплохо, – говорит бородатый, пробуя мясо на палочке. – Завтра пристрелим еще одного, они вкусные.

– А ее будем кормить? – спрашивает коротковолосый. Он облизывает пальцы.

– Можешь ей дать из своей порции, – говорит бородатый. – Дохлая она нам ни к чему.