— Внимание, Теплая Капля, — произнес Джинн. — Три наблюдаемых мной объекта сошлись. Их беседа тебя интересует?

— Очень. — Я посмотрел на часы. Семь вечера, лучшее время для тайных совещаний руководства… Ну послушаем, послушаем!

— Включаю трансляцию.

На экране возник ассириец Ичкеров, хмурый, как ненастный день, затем неприметная физиономия Альберта и Петр Петрович Пыж, блин с ушами. Собрались в «усыпальнице», отметил я, когда за спиной Салудо мелькнул Ермак с гранитной секирой. Он выглядел председателем собрания — важный, надутый, сановитый; видно, уже покорил Сибирь и теперь соображал, как бы половчей разнести ее в щепки.

— Спекся наш фантик, — произнес Альберт, чуть шевельнув узкими губами. — Все получим через пару дней. К празднику, как заказывали.

— Это хорошо, — откликнулся Пыж. — Однако, отец родной, нужны не только материалы, но и сотрудничество. Сознательное и усердное! Хотя бы на первых порах, покуда там, — он поднял глаза к потолку, — не разберутся досконально. Будет он сотрудничать, э?

— Ваша проблема, — пожал плечами Альберт, — ваша и Ичкерова. Ичкеров с ним четыре месяца валандался, намусорил, а мне заметать? Ну замел… — Вытянув два пальца пистолетным стволом, он сделал губами «пхх!» — Дальше вы его пасите. Клиент созревший, штаны мокрые.

— Намусорыл! — взвился Керим. — Кто намусорыл? Зачэм так говорыш, обижаэш? Разве нэ головастый мужик? Головастый! Разве нэ вкалывал у мэня? Вкалывал! Потом копытом бит принался… Зачэм, отчэго? Кто знал? Ты знал? Иа знал? Никто нэ знал!

— Плати больше, и не будут кони сытые бить копытами, — со снисходительной миной заметил Салудо. — Бить не будут и мусорных дружков не подошлют. Мне мочить их никакого удовольствия.

Пыж вздохнул.

— Такая у тебя планида, отец родной, мочить и заметать. Для того Сергей Михайлыч тебя и прислали… И лично на счет дружка распорядились… — Он снова вздохнул и сморщился, собрав глаза, нос и губы в крохотный пятачок. — Керим прав — кто ж знал? Пригрели толкового, интеллигентного, голодного… Чего взбрыкнул? Чем недоволен? Опять туда же — долю ему подавай! Вот народ, народ… к ним с лаской, они с палкой… Кстати, — Пыж вскинул голову, — а черный тот нашелся, который Николашу поуродовал?

— Найдется, — каркнул Салудо. — Сергей Михайлович обещал провентилировать — может, телефон у фантика поставят на прослушку. Черный, видно, у него в дружках… забеспокоится, позвонит, и не раз… Отыщем!

— Не из чеченов он?

— Приблудный. Чечены режут, а шнурком не душат. Нет у них такого обычая.

Салудо развернулся и вышел вон. Пыж повздыхал, почесал темя, потом, прикрыв глаза, негромко произнес: