В узком переулке с глухими стенами домов, поднимающимися вверх, застыла немая сцена. Рядом с мусорным контейнером, заваленным строительным мусором, прислонившись к мокрому бетону, стоял Роман Ильин, зажимая рану на боку. Перед ним, раскинув руки, лежал один из охранников Калины. Кровь из разрезанного от уха до уха горла вытекала вяло, скапливалась в луже у стены.

В двух шагах от Романа, все еще сжимая в руке однозарядный «дамский» пистолет, из ствола которого шел дымок, прекрасной статуей застыла Калина. Девушка выглядела напряженной, если не сказать, напуганной.

Возле ее ног, вжавшись спиной в угол между домом и контейнером, обхватив себя руками, сидел тот самый незнакомый Виктору паренек в красном капюшоне.

Ему в голову упирался ствол большого автоматического пистолета, матово поблескивающего в руке Андрея.

Виктора и Илияса, появившихся в конце переулка, они пока что не заметили.

— Я просто хочу, чтобы он умер! — не в первый, видимо, раз, воскликнула Калина. — Это так сложно?

Ильин сполз по стене вниз, оставляя за собой кровавую полосу, ответил:

— Ты же не думаешь, что он отдал тебе всю свою силу?

— Если я убью его, то его Дар перейдет ко мне. Не будет этих дурачких ограничений!

— С чего ты взяла, что будет так? — Роман поднял насмешливые глаза на девушку. — С чего ты взяла, что у него Дар?

— Но он же Искра? — резонно заметила девушка, ткнув стволом пистолета в зажавшегося парня.

— Он не Искра, — покачал головой Ильин и рассмеялся. — Ты так ничего и не поняла. Он не Искра. Он пламя.

Калина поморщилась. Смех бывшего информатора, будто специально, многократно отразился от стен. Повернула голову к парню в капюшоне. Высокомерно произнесла:

— Какое он пламя, о чем ты? Он же дурак, неполноценный. У него как-то вышло уйти от пуль снайперов, но сейчас…, — она задумчиво погладила перекинутую на грудь косу, спокойным голосом сказала. — Не для того я все это выдумывала и устраивала, чтобы какой-то дегенерат в последний момент все испортил. Андрей, убей их. Начни с этого весельчака.

И прежде, чем Волков успел среагировать, мужчина направил на Ильина пистолет и выстрелил дважды.

А потом развернулся и, не поднимая пистолета, от пояса, выстрелил прямо в бегущего на него Егора.

«Как глупо вышло!» — успел подумать Волков, ощущая, как ноги сами собой подломились, в лицо прыгнул выщербленный, в трещинах асфальт.

Жесткий удар оземь. Он еще старался подняться, но живот будто пришили к груди, он отказывался распрямляться. Странное ощущение холода, зарождающегося в глубине жгущего изнутри огня, оно разрасталось, поглощая все тело и подбираясь к сердцу.