* * *

Все произошло с мгновение ока, так быстро, что турецкий ведущий даже не успел среагировать — цель набрала высоту, быстро уменьшила относительную скорость, затем резко начала сокращать дистанцию, а потом появились две яркие вспышки.

— Ракетная атака! — Закричал он. — Маневр уклонения! Нас атакуют! — Он немедленно потянулся к кнопке отстрела ЛТЦ и дипольных отражателей — прежде, чем понял, что ни того, ни другого на самолете не было — и, включив полный форсаж, ушел на девяносто градусов влево и потянул ручку управления на себя, пока не услышал предупреждающий сигнал, а затем выровнялся и перевел РУД на холостой ход.

Это был отчаянный маневр с расчетом на то, что ракета захватит форсажный факел, а затем потеряет цель, когда он почти заглушит двигатель. Пилот турецкого F-16 понимал свои шансы. Он понимал, что ему конец задолго до того, как обе Р-60 влетели прямо в сопло и взорвались, превратив истребитель в облако раскаленного металла и горящего реактивного топлива.

— Контроль, контроль, aman allahim, bombok, «Зодиак-один» сбит, повторяю, «Зодиак-один» сбит! — Закричал молодой пилот «Зодиака-два» на командной частоте. — Потерял цель! Я в обороне! Видите «Бандита»?

— Никак нет, «Зодиак-два», никак нет! — Ответил оператор наземной станции. — Цели не наблюдаю! Рекомендую вектор, курс один-девять-ноль, снижение дол базы-ноль, максимальная скорость. Убирайся немедленно! Звено «Секис» на подходе, РВП восемь минут, база плюс двадцать.

Ведомый на мгновение подумал о том, чтобы отомстить за ведущего, прошерстив небо радаром и собственными глазами в расчете на то, что ему подфортит и он найдет козла, который убил его друга и наставника. Однако он пошел на снижение и включил полный форсаж. Как бы ему не хотелось драки, он понимал, что у него при себе не было ничего, кроме гнева, и он ничего не мог сделать.

* * *

— Он разворачивается! Сматывается! — Торжественно сказал Егоров. — Включил форсаж — уходит на околозвуковой. Давай, великий турецкий воин. — Однако его радость была недолгой, так как он увидел индикатор, оповещающий о неисправности в обеих пусковых. Вероятно, ракетные двигатели повредили титановые заслонки пусковых, из-за чего пусковые установки остались частично открыты или повредили пусковые установки внутри.

Стойка немедленно развернул самолет на восток еще раз, снижая тягу двигателей, чтобы уменьшить тепловую заметность и укрыться от радаров над морем, пока они не окажутся вне зоны обнаружения вражеских радаров. — Особо не радуйся, Геннадий, — сказал он. — Нам осталось очень мало до того, чтобы врезаться в Черное море. Нам нужно молиться, чтобы хватило топлива до базы, и мы с большой вероятностью сядем на дно, если не будет осторожны.