— Союз… Между Турцией и Украиной? — Спросил он. — Разве это возможно? Разве мы в состоянии противостоять мощи российской армии?

— Я служил в советской армии, я видел российской армию в деле и они не являются столь впечатляющими, как может показаться, — уверенно сказал Смолий. — Не обращайте внимания на всю их пропаганду. К тому же, мы не собираемся противостоять всей российской армии — нам нужно просто проявить свое собственное влияние на Черном море. Гангстер Казаков хочет перевозить нефть через Черное море, чтобы заполнить свой трубопровод через Балканы — ему это придется делать с нашего позволения. Любые проблемы со стороны России или его малозаметного самолета, и терминалы «Метеора» в Болгарии и Грузии превратятся в дымящиеся ямы!

— А что не даст России распотрошить обе наши страны, если мы осмелимся выступить против них?

— Пускай Россия думает о том, что им делать, — сказал Смолий. — Они действуют очень смело и думают, что они очень умные, потому что никакого союза стран им не противостоит. Единственный способ выжить, на который мы можем надеяться — это держаться вместе. Одна страна, даже такая большая, как Украина или Турция, будет сметена Россией с легкостью. Но две таких страны — совершенно другое дело.

Сиварек кивнул, глядя на Смолия с нарастающим осознанием ситуации. Он вдруг ощутил себя не настолько одиноким, как за несколько минут до этого. Он повернулся к Чешир и спросил:

— А что насчет вас, майор? Что насчет Соединенных Штатов?

— Я не готова рассчитывать на американское участие, сэр, — ответила Чешир. — Президент Торн является человеком глубоких убеждений, он умен и на его стороне закон — так что он не играет в политику. Но он также и молодой президент, так что, возможно, может считать, что не все иностранные союзы плохи для Соединенных Штатов. Кроме того, он военный и понимает военные угрозы и военную геополитику.

— Ваша уверенность в вашем хиппи-президенте и ваша преданность ему нисколько не вдохновляют меня, юная леди, — сказал Сиварек с мрачной улыбкой. — Но он бросил мою страну и оставил нам мало альтеранатив. — Он повернулся к Смолию, расправил плечи, решительно кивнул и протянул руку крупному украинскому генералу. — Я буду рад передать ваши соображения и пожелания моему руководству, генерал. Я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы наши страны действовали в интересах дружбы и взаимной безопасности. Для меня будет удовольствием и честью видеть, как союз наших стран станет реальностью.

Смолий пожал руку турецкому генерал, а затем заключил его в медвежьи объятия и поцеловал в обе щеки.