Говорить на броне было почти невозможно – ледяной ветер пополам с дождем лез прямо в горло. Болели глаза, болели даже уже уши. Шапка, неприлично называемая в их краях «петушок», все время сбивалась: даже Викина смешная косынка, наверное, держалась лучше. Теперь он судорожно вцепился в скользкую скобу и мучительно размышлял, что можно сделать, чтобы понять: это их везут на убой, на пытки и допросы или эти бойцы – по-настоящему наши. «Наши» было детским словом, очень теплым. Его показывали в кино, его они употребляли в своих детских играх. Они не слишком часто употребляли его теперь.

Короткая колонна вышла за пределы поселка и еще прибавила ходу. Головным шел, естественно, внедорожник с болтающейся на боку крыши длинной антенной. Он быстро оторвался метров, наверное, на сто, и его было плохо видно. Без габаритных огонечков-то, да так покрашенного, да почти в середине ночи. Двигатель БРДМ ревел натужно, но как-то весело. Слабоватый был двигатель для бронированной машины, пусть даже легкой. И еще они на броне да с оружием, это еще 300 лишних килограммов. А скорость такой машине нужна, скорость – это ее главное оружие. Важнее обоих пулеметов в смешной трапециевидной башенке.

Внедорожник начал сбавлять ход снова, и обе БРДМ подтянулись к нему. Вообще замыкающая машина шла плохо: дистанция то увеличивалась, то уменьшалась, а рысканье было заметно невооруженным глазом. Возможно, это было то самое, что упомянул лейтенант: потери в штатных экипажах восполнили десантниками-мотострелками. Насколько лейтенант медслужбы Ляхин помнил, экипаж у маленькой двухосной БРДМ-2 – всего четыре человека. Любой нормальный командир посадит на крышу наблюдателями еще четырех – вот они и сидят.

– Доможирово, – сказал сбоку Арсений. – Ага. К мосту?

Он совершенно не ошибся: впрочем, тут было всего два варианта. На Т-образный перекресток с трассой Р-21 «Кола» лейтенант не пошел, все три машины свернули вправо, в глубь поселка. Николай ожидал, что они будут двигаться по главной улице, но на ближайшем же перекрестке короткая колонна снова дала вправо. И тут же, едва замыкающая машина увела с этого перекрестка свой зад, все три остановились. Негромко стукнули дверцы «Дефендера», коротко простучали шаги по мокрой земле. Слышно было отлично: в затаившемся поселке стояла полная тишина, даже собаки не лаяли.

– Десант, покинуть машины!

Николай полагал, что его давно ничего не может удивить. Спрыгивая с брони, он чувствовал себя как минимум «не в себе». Криво звучит – но правда. Если сейчас случится хоть какая-то стычка, их перестреляют совершенно безнаказанно, как сидячих уток.