– Костя.

– Я.

– Организуй нам еще патронов. Лично я опять почти все сжег. Вон у той БРДМ поскребись.

– Есть.

Сам он пошел посмотреть к дому. Посмотрел, закрываясь от жара руками. Загорелось даже несколько деревьев в метрах от стен, загорелась скамейка у крыльца. С хрустом лопалась черепица на крыше. Под ногами блестели маленькими оранжевыми пятнами многочисленные стреляные гильзы. Николай пожал плечами. Ну да, нормально. С КПВТ не поспоришь.

– Товарищ лейтнант!

Он сразу обернулся на голос. И как-то сразу понял.

– Там…

Они бежали молча, сберегая дыхание, но все равно сердце колотилось. Недалеко, метров шестьдесят или семьдесят. Здесь были все. Молодой Фокин, молодой Кротов. Чуть в стороне – незнакомый рослый парень в бронежилете и сфере, с разбитыми вдребезги ногами. Кровь было видно даже в темноте, столько ее натекло. Два чужака, убитых очередями в спины: форма какая-то незнакомая. В десяти метрах вперед, практически на самом откосе к реке – рядовой Геннадьев, который «Крок». Рядом с ним еще один чужак. На равных здесь было… Близко и на равных. И больше не видно никого, совсем.

Он последовательно проверил все тела, и своих, и чужих. Нашивки на их плечах – полумесяц со звездой: то ли Турция, то ли Пакистан, но не понять, потому что она не цветная, а защитного цвета. Машинально отметил характер ранений – у всех нормальные пулевые. И по многу – били очередями, почти в упор. Машинально начал собирать оружие и боеприпасы. Вскоре к нему присоединился Арсений, а затем и Костя с Викой. Потом подошли несколько разведчиков, постояли над своим убитым, потом помогли им со всем, что нужно. На часах к этому времени было около трех часов ночи.

К пяти они все закончили. Николаю было непривычно быть после боя ненужным как врач. Но раненых не было – ни своих, ни чужих. Убитых насчитали немало, и сколько-то еще сгорели в доме. Ему никто не сказал худого слова, потому что он как бы был не виноват в гибели товарищей. Ночной бой – самый индивидуальный вид боя. В нем почти всегда каждый сам за себя. И он почти всегда ближний. Но не виноват – это если не думать. Стараться, по крайней мере. Надо было догадаться проверить своих раньше: как только закончили сами, так и надо было. Вдруг кто-то еще был жив.

– Будете, товарищ лейтенант?

Он молча принял от незнакомого бойца флягу, хлебнул. Вода – чистая и теплая. Хорошо.

– Кто вы вообще такие? – равнодушно спросил он.

– Разведрота 8-й дивизии. Второй взвод. А вы?

– Бывшая 25-я отдельная гвардейская мотострелковая бригада… Потом партизанский отряд без названия и номера. Потом сами…