Оба помолчали, оглядывая друг друга. Боец был младше Николая лет на десять, но похож телосложением.

– 8-я дивизия, это кто?

– 8-я Гвардейская имени Панфилова, Северная группа Вооруженных сил Киргизии, – спокойно объяснил боец. Лычки вроде бы соответствовали званию младшего сержанта, но это было догадкой. Николай понятия не имел, как это называется у киргизов. Может, какой-нибудь «младший бей взвода». Может, «мурза отделения».

– Ты не похож на киргиза. И остальные не особо похожи.

– Так я и не киргиз. Я русский. У нас процентов восемьдесят русские в роте. Потому что элита. И дивизия – элита. Хотя киргизы, знаешь, такие здоровяки бывают, даже удивительно.

– А Киргизия вообще при чем? – довольно тупо спросил Николай. Ему снова начало казаться, что все бред. Возможно, он даже вообще уже умер.

– Так нас уже три недели как влили в состав Западного фронта. Мы с самого, можно сказать, начала прямо на острие.

– На острие чего?

На этот раз замолчал боец. Потом спросил, очень осторожно:

– Товарищ лейтенант. А вы как вообще?

– Вообще хреново, – честно и с глубоким чувством ответил Николай. – Давно уже. Бригаду разбили, в которой я служил. Причем почти что всухую разбили, между прочим. Мы вышли, немного нас и тогда было… Потом отряд, и долго мы держались. Минимум один раз вчистую нас восстановили, но потом мы переборщили со своей активностью. А может, и правильно, но… Отряд-то погиб. А потом и почти что последние бойцы мои погибли, вместе с вашим вон товарищем… И молодые погибли, и старик погиб. Если бы я их…

Он пожал плечами и снова задумался. По поселку бродили люди: догорающий дом уже не давал много света, и было не разглядеть, кто они. Но вроде бы не враги. Иначе все было бы по-другому. Радикально.

– Мы когда Пермь взяли… – сказал боец, и Николай вновь посмотрел на него с недоверием. – Ну, не мы… 23-й и 30-й полки, мы уж под конец подошли… Так там такое было, что… В общем, как раз после Перми нас и стали уже официально считать в составе вашего Западного фронта. Уже перестали говорить, что мы Северная группа. Потому что какая же мы северная, если… Хотя, черт, как раз здесь и север.

Боец сам засмеялся, потом махнул рукой и снова согнулся, продолжив выгребать землю с камнями из очередного окопа.

– Плечо покажи, – глухо попросил Николай.

– Что?

– Я говорил, что я медик?

– Говорил.

– Покажи плечо. Да и вообще оба.

Парень покрутил головой влево-вправо. Может быть, искал взглядом кого-то из своих. Но рядом были только бывшие партизаны. И двое младших, включая снайпершу, смотрели на своего офицера с непонятным ему ожиданием и напряжением. Ждали чего-то.