Мессеир почувствовал, что пол ушёл из-под него и увидел перед собой покачнувшуюся картину неровно обломанных перекрытий второго и третьего этажей нависавших над огромным провалом. Одна из шпаг вылетела у него из руки, и тут же он увидел тёмную полосу, старую балку, невесть откуда взявшуюся здесь. Действуя рефлекторно, он двумя руками вцепился в неё, сумев с трудом дотянуться до края, но для этого ему пришлось выпустить из руки последнюю шпагу, и та со звоном упала на пол первого этажа в самом низу.

Балка была почерневшей от огня и здорово шаталась, но, тем не менее, держалась и Мессеир с трудом, но всё же смог подтянуться на ней, чтобы осознать, что находится совсем рядом с краем пола третьего этажа, совершенно безоружный, так что ему оставалось только бросить взгляд на шпагу, лежавшую внизу на сером полу, казавшуюся совсем крохотной с высоты.

Дененрант неспеша поднялся и посмотрел сверху вниз на своего ученика, вцепившегося в балку. Крейтон попытался дотянуться до другого клинка лежавшего на полу, как раз возле основания балки, и даже сделал рывок, хотя всё равно бы не смог дотянуться, но Ласкар тут же пресёк его попытки ногой отбросив шпагу в провал так что та с глухим звоном приземлилась недалеко от своей напарницы.

— Ты доволен, Крейтон, — озлобленным голосом произнёс, Дененрант, тяжело дыша. — Ты этого хотел!

Он вдруг перешёл на мантийский и продолжал говорить уже на нём, прохаживаясь с клинком в руках прямо перед носом Мессеира, смотревшего на него исподлобья диким волчонком.

— Ты был мне как брат, я любил тебя, я верил в тебя, — он остановился и направил клинок прямо на Мессеира. — Зачем Крейтон! Что ты натворил!

Мессеир ничего не ответил. Столько раз он выживал в, казалось, безнадёжных ситуациях, и это одна из них думал он, нужно только найти выход. Кровь бешено стучала в висках, дыхание обжигало горло, весь мир перед глазами сузился до гладкого, блестящего лезвия шпаги Дененранта, уходящего серебристой дорогой куда-то вверх. Он мог спрыгнуть, здесь не так высоко, но там можно только надеяться, что Ласкар промахнётся из своего пистолета причём, по меньшей мере, дважды. Бросаться вперёд было бессмысленно. Можно перепрыгнуть на второй этаж, нет, нужно хорошенько раскачаться для этого.

— Что передать Клементине? — спросил Дененрант, снова перейдя на русский.

И тут Крейтон рассмеялся. Он залился таким безумным истерическим хохотом, который в обычных ситуациях можно услышать только от последних шизофреников. И прочитав немой вопрос в глазах бывшего учителя, Крейтон пояснил, ещё чуть приподнявшись на балке: