Он пересчитал стопки и удивился, что еще в сознании и даже может говорить. Забыться сном ему не давала ужасная боль в сердце. Всякий раз, закрывая глаза, он видел, как его друзья падают со стены, охваченные огнем. Неестественное пламя, наколдованное Чернокнижником, жгло их внутри и снаружи. Эта сцена представала в ужасных подробностях – Балфрусс чувствовал запах горящих волос, слышал крики, видел, как обугливаются тела…

Маг схватил ближайшую кружку и жадно глотал пенистый эль, пока видение не исчезло. За элем последовал ром, но вкуса Балфрусс почти не почувствовал. Он стукнул стопкой об стол. Странно: рука, хотя он видел ее нечетко, совсем не дрожала.

Почти все, кого он любил, погибли. Эко, Дариус, Туле, Финн… Элоиза еще жива, если ее состояние можно назвать жизнью, но и та обугленная оболочка, что упрямо цеплялась за этот мир, скоро отойдет. Мысли, которые терзали его, были ничтожны по сравнению с ее болью. Элоиза потеряла мужа, любовь всей жизни, лишь затем, чтобы сгореть в огне, – но и огонь не окончил ее страданий, как случилось с Туле. По крайней мере, шаэльцу уже не больно. Когда Балфрусс последний раз навещал Элоизу в лазарете, он почти решился облегчить ее мучения ударом клинка, однако рука дрогнула.

– Не смог, – буркнул он. – Трус.

– Трус? – пробормотал Варгус, очнувшись от онемения. – Это еще почему?

– Нужно было самому встретиться с Чернокнижником. Он меня предупреждал. Говорил, что заберет у меня всё. Если бы я сразился с ним раньше, они остались бы живы.

Обведя взглядом комнату и гуляк, Варгус облокотился на стол и подался вперед.

– Сейчас я убью всех в этом зале, – прошептал он. Балфрусс решил, что он шутит, но, заглянув в глаза, вздрогнул. На миг в них блеснул неподдельный голод. – Вот видишь? Говорить не значит делать. Нельзя узнать, что могло случиться. Допустим, ты бы сразился с ним, а он возьми и убей тебя. Где бы мы были сейчас?

– Не знаю.

– Не знаешь, – сказал Варгус, тыча в него пальцем. – В том-то и дело, мать твою. В этом и соль. И никто не знает, потому что будущее нигде не записано. Может, колдун и силен, но одолеть можно любого. Он ребенок. – Варгус отмахнулся от Чернокнижника рукой, как от мухи.

Балфрусс фыркнул.

– Ну, тут я согласен.

– Ребенок, который играет с огнем, – продолжал Варгус. – И он обожжется. Может, ты его прикончишь, может, еще кто. Власть никому не дается навечно. Время всех обкрадывает. Я видел, как жестокие короли и тираны превращались в иссохшие оболочки и делали в штаны. Видел, как чарователи сходили с ума и резали себе глотки из-за ужасных тайн, которые сами открыли. Видел воинов, которые плакали как дети над теми, кого убили, пока другие воспевали их подвиги.