Талт сидел в вездеходе и изучал ленту самописца. Когда открылась дверца, он нервно вздрогнул и потянулся было за пистолетом, но, увидев Брайана, успокоился.

— Это вы, Брандт? А я подумал, что это ваш туземец. Как-то неуютно я себя чувствую в его обществе. Дурацкое положение! Радио использовать нельзя, а мне нужно срочно поговорить с Хисом. Тут такое дело…

— Какое дело? — не понял Брайан. — О чем это вы?

Талт протянул ему ленту.

— Взгляните сами. Это запись показаний счетчика Гейгера, сделанная сегодня ночью. Красные вертикальные линии отмечают пятиминутные интервалы времени, а черная горизонтальная линия показывает уровень радиации. Вот видите, она поползла вверх — в этот момент началась атака.

— Но тут дальше сильный всплеск!

— Совершенно верно. Уровень сильно повысился — мы с вами тогда как раз пробирались через завал. Пока рано делать выводы, во многих замках наблюдается повышенный радиационный фон, но такого скачка я еще не видел.

— Вы хотите сказать… — Брайан весь напрягся.

— Не знаю. Наверняка ничего сказать не могу. Надо сравнить эту запись с теми, что хранятся у нас в лагере. Может, это просто случайное повышение естественного фона, а может — какая-то аппаратура или тактическая атомная бомба, вроде той, что они один раз применили против нас. Какая-то сволочь продала им несколько таких бомб.

— А кобальтовая бомба может дать такой след?

— Все может быть, — ответил Талт, быстро укладывая аппаратуру. — Если, например, старая бомба или корпус поврежден…

— Ну так почему вы не свяжетесь с Хисом по радио? Надо ведь ему сообщить!

— Я не хочу, чтобы нас слышали люди дедушки Крафта. Если мои выводы подтвердятся, мы сами справимся с этим делом — без них. И нужно еще все основательно проверить, а я устал как собака, после этого рейда голова раскалывается. Давайте сгрузим ваш труп, и я поеду в лагерь.

Он помог Брайану вытащить мертвого магта из машины и сел за руль.

— Подождите, Талт. Может, у вас найдется какое-нибудь лекарство для Леа. С ней творится что-то непонятное: ничего не желает слушать, ничего не хочет делать и, похоже, вообще ничего не хочет. Лежит на диване, смотрит в потолок и все время просит забрать ее отсюда.

— Где-то тут было, — Талт полез в аптечку. — Наши врачи называют такое состояние «синдром убийства». Если тебе с детства внушили отвращение к насилию, а потом вдруг приходится воевать, стрелять, даже убивать — это очень трудно. Наши парни впадали в прострацию, некоторые сходили с ума… Ага, вот оно! — Он достал запечатанный пакет. — Хорошая штука. По-моему, тут намешано всяких наркотиков, но действует безотказно. На время человек забывает все, что с ним происходило в последние десять-двенадцать часов, потом, конечно, вспоминает, но шок слабеет или совсем проходит. Желаю удачи!