И далее он отмочил: удалился из комнаты, не двинувшись с места. Фенимор даже не понял, как ему удалось минимальным изменением позы добиться такого эффекта. Как в кино, когда задний план размывается. Ему захотелось потрясти головой. Старик явно был гитикой почище «могилы».

– Доктор, давайте сюда чай и остальное, покормим Вадима, – сказал Житкур, разрезая скотч на коробке. – Хвоста не будите пока. Пока не обсудим. Явление нашего рядового состава открывает новые возможности.

– Идеальный вариант! – сказал доктор Вяткин. – Я за чаем, Вадик, а ты садись, что ты уж, как неродной в своём старом доме!

Фенимор сел за стол, подпёр подбородок руками. Житкур показал старику бутылку, сходил к буфету за стаканом и отнёс их ему. Ящик Житкур затем поставил в угол, подальше от возможных маршрутов Вяткина. Устроился напротив Фенимора. Старик между тем залпом жахнул сумасшедшую дозу в два пальца и очень по-русски крякнул.

– «Машина времени»? – спросил Фенимор, указав кивком на старика.

– Так точно, – сказал Житкур. – Такое не приснится и Стругацким. Если очень быстро рассказать, какие-то кренделя устроили поставки АКС на Дикий Запад. Гитика была прямо у «Веги».

– Кто такие?

– На опознании. Дикари. Работали от временного лагеря со стороны Маяка Октября, из Палласовского района.

Фенимор хмыкнул.

– Значит, не слухи про дикарей в Зоне. Значит, не сошёлся на Беженске свет клином. Началось. Со всех сторон. Жизнь пойдёт теперь весёлая.

– Уже почти год как пошла, рядовой. Ломятся к «17-й», прошли «Вегу». К Эльтону по руслу речки Хары пробиваются. Потерь очень много, но работы-то за Периметром нет. Десять лягут, один вернётся с железякой какой. Рынок. И казахи очень активны. Скупают беженских туристов поопытней.

– Обидно им, понимаю… Закрывать будете выездных?

– А я тут ничего не решаю, рядовой. Моя забота – «Девятка».

– Я вам верю, шеф.

– Вот в таком духе и продолжай. Мне важно, чтобы интернационал жил, чтобы институт международным оставался, а это во многом от бедованов зависит. Чтобы товарищи москвичи тут не устроили секретную территорию.

– Так что старик-то? Реально Дикий Запад?

– Тысяча восемьсот пятидесятый год, июль месяц. Какие-то отморозки в перьях устроили налёт на какой-то их конвой с двумя автоматами. А он у них в округе был основной специалист по следам. Майн Рид с Фенимором нашим Купером, серьёзно. Выследил сначала краснокожих, потом наткнулся на наших с очередным ящиком. Двоих положил, потерял своих кого-то, и выскочил у «Веги» из системы в наше время. Проход подорвал, что любопытно. Динамитом, бля. Видишь, ногу ему покалечило. Ну и пошёл искать людей. По Зоне. – Житкур дунул в сложенные ладони. – Чуйка у него какая-то… Мне говорили, что у тебя исключительная, но ты представь, он там и «Рубика» прошёл, и в тяжёлых местах не киксанул, и по верху Охрёмина прошёл. Без ноги, на доске какой-то подмышкой! Людей-то там нет, окрестности «17-й», маякнуть некому. Ну и уже дополз досюда, уже полумёртвый. Слава богу, я доктора нашего на дежурство вернул.