– В общем, сидим мы там, в Беженске, и ничего не знаем. Что жить в Зоне можно, не знаем, что на вертолёте в Зону летать можно, не знаем. Я год триста километров досюда провешивал. Фенимор верит товарищу капитану, а товарищ капитан даже Вяткину запретил верить Фенимору. Своему агенту, между прочим.

– Ты, Вадим, не пыли, отставить. Не стряслось бы горе у тебя, отказался бы ты вернуться. И правильно сделал бы. Не надо меня сверлить. Я же знаю, что ты меня в смерти девочек своих давно подозревать начал.

– Откуда бы? – спокойно спросил Фенимор. – Откуда бы вам про это знать?

– Это естественно для твоей ситуации. Погибли родные, старый шеф наобещал три короба, как раз вовремя появившись, сразу после беды. Если тебе сразу в башку твою волосатую не пришло, то позже пришло обязательно.

– Что происходит с Зоной сегодня?

– Этого я не знаю. Могу только предполагать.

– Предположите. Вы что-то такое и раньше предсказывали.

– Ну, масштабов я не представлял.

Вернулся Вяткин с чайником, с чашками, мокрый спереди, суровый. Чай он заваривал прямо в большом чайнике. Это просто был его стиль. Фенимор узнал свою красную чашку. Ухватился за неё, как за талисман, и понял, что все это заметили, даже старик. Не говоря ни слова, Вяткин налил ему чайку. С осторожностью.

– Я там облился немного горячим, – объяснил он. – Пришлось снова кипятить. Шеф, я помазал пузо.

– Опять «пудинг» расходуете, доктор! – сказал Житкур.

– «Пудинг»! – сказал Фенимор.

Вяткин позой выразил капитану свой сарказм по поводу его нечаянной и очень детской проговорки. А Фенимору выразил своё уважение по поводу его, Фенимора, прозорливости и способности делать выводы из таковой.

– Вадим, это очень хорошая, но это пока что просто очень продвинутая мазь Вишневского, – сказал капитан. – Я тебе говорил, что потребуются не годы, а десятилетия. Что ты будешь уже старенький, когда срастётся. Я не обнадёживал тебя. Не обещал быстрого чуда, не обещал, что ты им воспользуешься.

– Да, вы меня не обнадёживали. Но «пудинг»! Шеф, вы убивали трекеров, которые доходили до Аэродрома?

– Нет, что ты. Мы же не в шпионском кино, Вадим. – Тут Житкур услышал громкое бульканье наливаемой жидкости из района кресла-качалки и усмехнулся. – Хотя уже очень похоже на кино, на вестерн… С этим пареньком, что тогда провесил Аэродром от Баков, странная история, Вадим. Я изучал. Он будто бы в «Рубика» попал, но и по характеру ран это не «Рубик», а что-то неизвестное, и погиб он действительно в Беженске, при свидетелях. А самый первый дошедший, как его, Мазин? Тоже не я. Я тогда про Аэродром не знал. Я сюда пробивался.